прп. Серафим Вырицкий

Преподобный Серафим, Вырицкий чудотворец



 



Поддержите сайт! (пожертвование)

Родовая икона семьи Муравьевых
По благословению митрополита  
Петербургского и Ладожского  Владимира
 




Посвящается женщине,
любовью и состраданием
к каждому освятившей свой
жизненный путь - внучке
преподобного Серафима Вырицкого.

На   пороге  Вечности  

(Воспоминания Ольги Даниловны Набоко)


"Слава Тебе, возвысившему  Любовь
превыше всего земного и небесного !"

Акафист "Слава Богу за все."

М.Н.Муравьева




 
    Человек не знает, когда придет его последний час, может быть ему отведена недолгая жизнь, а может быть он будет жить долго по меркам нашего мира, но тоже, по сравнению с Вечностью, мгновение. Поэтому мы все стоим на пороге, что накопили в душе своей с тем и перешагнем его, все же остальное оставим.
    Господи помоги и помилуй !

    Эти строки пишутся, когда нашей дорогой, ушедшей от нас в Вечность, Мамы нет уже 40 дней, и поэтому все, что здесь написано перед перед лицом трагической и величайшей тайны смерти будет только правдой.
    Маргарита  Николаевна, девичья фамилия Муравьева, родилась в октябре 1917 года.
В 1920 году родители ее отца, Николая Васильевича Муравьева, ее бабушка и дедушка ушли в монастырь.
Дедушка в Александро-Невскую лавру с именем Варнава, а в дальнейшем в схиме с именем Серафим, бабушка - во  Воскресенский Новодевичий монастырь с именем Христина, в схиме с именем Серафима.

    По благословению и разрешению игуменьи монастыря Феофании 3-х летнюю Маргариту бабушка взяла к себе. В архиве сохранился список насельниц  монастыря, где значится - монахиня Христина с внучкой Маргаритой.
  Мама прожила в монастыре до 13 лет, где ей уже была одета ленточка, что означало статьМаргарита, фото юной послушницей.
    В 1930 году по причине тяжелой болезни дедушки, Мама  вместе с ним и бабушкой выехали в Вырицу по благословению Митрополита Серафима(Чичагова) и по Воле Божией прожила там вместе с ними до самой их кончины.
    Жизнь в монастыре у дедушки и бабушки оставила неизгладимый след в ее сердце. В течение всей своей жизни, не проходило и дня, чтобы Мама не вспоминала этот период. И будучи уже тяжело больной (идущие друг за другом микроинсульты), когда она была уже не полностью в реальном мире, показывая на окно говорила : "там монастырь, я пойду, пойду."
     И как бы тяжело себя, в этот последний период  жизни не чувствовала, никогда не жаловалась, все время вспоминала Бога. "Слава Богу, Богу!" - говорила она.
    До того времени, когда она уже совсем потеряла дар речи, целыми днями пела молитвы, особенно она любила " Не имами иные помощи...". Священника, который приходил ее регулярно причащать, отца Николая Мочалкина, мы просили сказать Маме, что нельзя целыми днями молиться. И он говорил: "Маргарита Николаевна, даже святые иногда отдыхают от молитв."  Она же была упряма и продолжала читать и петь молитвы целыми днями. Мама как бы снова стала тем ребенком, который жил под кровом обители.
     Мы, ее дочери, ухаживая за ней изо дня в день, старались отдать ей хотя бы часть той любви, которую от нее имели и называли ее своей малюткой и солнышком.
    Мама много рассказывала нам, своим детям о годах проведенных в монастыре с того времени, как стала взрослеть и все воспринимать близко к сердцу. Годы, когда формируется человек, его настрой души, его основные духовные и человеческие качества будущей личности, Мама прожила под Божественным покровом обители.
    Это был особый монастырь, опекаемый нашей последней государыней Александрой Федоровной. Люди, пришедшие в эту обитель были в основном из семей, где радели о духовном развитии, воспитывали добрые чувства сострадания, милосердия, любви к ближнему.
Это были люди образованные, умные, искренне молящие Бога, и пришедшие в монастырь по великому повелению сердца.
    Маргариточка, так называли ее бабушка и дедушка, до конца своих дней жила этим миром чистой и возвышенной любви на которую способно сердце человека.
Во всех кельях монахини ее, девочку, с радостью принимали, и то как они с ней говорили и что говорили Мама запомнила на всю свою жизнь.
Это была искренняя и сердечная ласка женщин при виде ребенка, их особый настрой души передавался с каждым их словом и взглядом, это были далеко не земные, привычные нам, мирским  людям, прикосновения сердца.
    Яркие воспоминания о Великих праздниках переживали и мы в ее рассказах вместе с ней.
Особенные приготовления к Рождеству, к  Пасхе. Все в кельях чистилось, открывались тяжелые киоты икон, протирались и чистились ризы на иконах, все это делалось с величайшей любовью и радостью в сердцах.
Разговоры и молитвы, которыми все это  сопровождалось были совершенно особые, наполненные радостью о приближающемся торжестве.
Маргарита, фото детских летМама ходила  вместе с бабушкой и кокочкой(монахиней Иоанной, которая жила вместе с ними) в церковь и там она, девочка, впитывала в себя великолепные, торжественные богослужения.
А как ходила по кельям, чтобы поздравлять с праздником, вспоминает как пели игумене: " Добрый тебе вечер, ласковая матушка, радуйся, радуйся в мир Христос родился ! "
Как ходили к светлой Пасхальной заутреней. Мама стояла вместе со всеми всегда от начала богослужения и до окончания, и какая необыкновенная радость была в сердце всех и ее детском сердце тоже. Все друг с другом христосовались : "Христос воскресе ! - Воистину воскресе !"
У  Л.Н.Толстого в его романе "Воскресение"  есть описание этой радости, когда Катюша Маслова,  тоже еще совсем молодая выходила из Храма, как она подходила ко всем с этими словами приветствия, как она христосовалась целуя прокаженного нищего.
Это особая, не земная радость.
Дай Бог такое когда-либо ощутить и нам, людям этого времени. И это не просто слова.

    Мама очень любила бабушку, о ней необходимо сказать еще отдельно.
В своей, еще мирской жизни бабушка была женщиной, обладавшей сильной волей, незаурядным умом и красотой.
Она была богата, и полна внутреннего достоинства. Часто выезжала вместе с дедушкой в Вену, Варшаву, Париж.
Однажды в Вене ее признали самой красивой женщиной среди многих, многих пришедших собабушка, Ольга Ивановна Муравьева своими мужьями отмечать закончившиеся деловые договора.
И не смотря на богатство, ум, красоту, всеобщее уважение и нередко почитание, она с раннего возраста, хотела посвятить свою жизнь Богу, уйти в монастырь.
И это свершилось, оба - дедушка и бабушка, отдав все свое состояние в монастыри и просто людям, в 1920 году ушли в монастырь. Хотя правильно отмечено в одной из многих книг о преподобном Серафиме Вырицком, что его семью с радостью приняли бы банки любой страны Европы.
Архивы сохранили суммы пожертвований в Александро-Невскую лавру и Новодевичий монастырь.
Нам, многим, а может быть и всем трудно не только совершить такое действие, но даже реально представить возможность такого.
    Бабушка маму воспитывала в строгости, чистоте нрава, уважении к старшим и конечно же в любви к Богу и состраданию к каждому человеку.
Говоря о строгости воспитания, Мама вспоминала как бабушка, если Мама, девочка, заглядывала в ее комнату(келья состояла из 2-х комнат) когда у нее с кем-то был разговор, Маме достаточно было взгляда и слова: " Маргариточка, тебе что-то нужно?", чтобы сразу же закрыть дверь.
    И при всей строгости воспитания бабушка Маму горячо любила, ласкала ее, делала ей детские подарки, устраивала Рождественскую елку, украшала ее вместе с Мамой игрушками. Ходила с ней гулять по монастырскому саду, а когда Мама плакала - ее жалела и говорила : "Горюшок ты мой, горюшок", понимая что она не имеет матери, которая так нужна ребенку. О своей матери наша Мама ничего с детства не знала и считала, что ее нет в живых, и в дальнейшей своей жизни свою мать никогда не видела. Это оставило в ее душе глубокий след и даже будучи больной, в последние годы своей жизни, когда мы к ней обращались - Мама, она повторяла: "Мама, мама." Это нужно было слышать, чтобы понять как эти слова произносились...
    Дни рождения и дни Ангела Мамины всегда сопровождались вкусным столом, за который приглашались дети, навещавшие своих родных в монастыре. Обязательно, на отдельный столик укладывались подарки - ленточки в косички, куколки и что-то другое,  детское.
Мама,  вспоминая это говорила - как важно детям делать именно такие подарки, а не изыскивать что-то обязательно дорогое и в общем-то ребенку чуждое.

Семья Муравьевых, фото    Бабушка вспоминала, что в мирской жизни ей было не легко с дедушкой, потому что он был и в миру не от мира сего. Его естественно обманывали многочисленные его подчиненные, не радели в работе и многое другое...
Никогда это все, житейское не вызывало в душе его протест, он всех и в этих случаях окружал лаской и полной терпимостью. Бабушка же, обладая горячим темпераментом, даже будучи в схиме, не могла спокойно реагировать на неправду, неискренность, фальш и обман. Это возмущало все ее существо так ярко, как только возможно.
Вспоминаю случай, которому я была свидетелем, было мне лет 7.
Строя на полу в комнате домики из кубиков, я увидела разгневанную бабушку, которая просила покинуть дом нашу няню Е.А., которая повторяла : "прости матушка, бес попутал", а в ответ : " мы сами часто поступаем хуже бесов !"
Как выяснилось это случилось потому,  что Е.А. рассказала бабушке заведомую ложь и сплетню о хорошо знакомом бабушке человеке. Пример абсолютной нетерпимости ко всякой лжи и неправде. И это при бесконечно добром сердце и желании помочь любому человеку.
Наша Мама бросилась к бабушке в защиту Е.А. , на что та отвечала : " будешь за такое заступаться, и тебя откажу от дома."
    И несмотря на такую  разность в характерах бабушку и дедушку объединяла неистребимая любовь к Богу, желание делать добро людям, во все время их жизни, большая любовь и привязанность друг к другу.
Когда бабушка в 1945 году скончалась от обширного инсульта и ее выносили в церковь из дома,Маргарита с бабушкой, фото последних лет дедушку, который не мог ходить,  поднесли в кресле к окну. Мы дети - я и моя сестра, стояли рядом и видели какой человеческой скорбью было полно его сердце. Слезы текли по его щекам, но тут же  пришло то, что выше просто человеческих чувств, и он спокойно сказал : "Там, моя дорогая, незабвенная матушка будем вместе".

На кресте бабушкиной могилы было прикреплено четверостишие, которое дедушка написал о ней :

"Не зарастет тропа народная травой,
 К твоей могилке матушка родная.
 Ты всех любила сердцем и душой,
 Не пропадет твоя любовь святая."


    Бабушка, обладая необычайной смелостью, во время оккупации Вырицы немцами, смогла пришедшим в дом офицерам указать на дверь со словами : " Weg ! ( Прочь !)"  и они ушли, почувствовав ее силу и моральное превосходство.
Наша Мама унаследовала от бабушки полностью  всю ее яркость и силу характера.
    С молодых лет бабушка страдала заболеванием печени (камни в печени) сопровождающимся сильными болевыми приступами.
Мама, будучи девочкой, а потом и взрослой женщиной, имеющей уже своих детей, очень, очень боялась за нее.
Когда , еще в монастыре, она рядом с бабушкой стояла на службе в церкви и бабушка задерживалась в земном поклоне, Мама с ужасом смотрела на нее и повторяла : " Бабуленька, бабуленька..."
Это воспоминание было для Мамы живым до конца ее дней.
Когда бабушка серьезно болела и подходил конец ее жизненного пути, Мама говорила ей :"Бабуленька, ты на меня не обижайся, я тебе уже сейчас скажу, что не смогу тебя хоронить и быть рядом с тобой, для меня это непереносимое испытание."
И что же, когда это, неминуемое, случилось Мама не могла отойти от нее все дни, до погребения.
    Теперь, когда мы сами пережили  эти, полные нестерпимой скорби дни Маминой кончины, так же как и она тогда, не могли отойти от нее и все время хотели что-то еще и еще для нее сделать - поправить волосы, погладить руки ...  уже ей совершенно не нужное.
    Нас, своих правнучек- меня и мою сестру Наташу бабушка любила и старалась уделять нам Наташа, правнучкавнимание. Особенно ей импонировал горячий нрав моей сестры, которой тогда было года 3 и которая называла ее  "бабуленька бульеньчик", на что получала в ответ: "котлетка". Бабушка любила отдыхать в кресле еще старого времени со львами из дерева на подлокотниках, и Наташа сильно разбегаясь, бросалась к ней на колени.

По благословению наместника Александро-Невской лавры, в дальнейшем Митрополита Николая(Ярушевича) крестившего Маму,  Мама регулярно и подолгу гостила у дедушки, жила у него в келье, а с 1923 года постоянно жила у него. Это время Мама в своих воспоминаниях выделяла всегда особо, получая находясь рядом с великим, преисполненным необычайной добротой человеком все от него исходящее, что могло вместить детское сердце. Сильная любовь к дедушке сохранилась у Мамы до конца ее дней.
    Мама, не плакавшая в самых тяжелых своих жизненных ситуациях, без слез не могла говорить о нем. Он для нее был тем, что окрашивало ее нелегкую жизнь своим божественным светом. И нас, своих детей, она воспитала его именем.

    О преподобном Серафиме Вырицком написано уже много на сегодняшнее время, но здесь будем писать о своем личном восприятии всех касающихся его светлой жизни моментов, которые у нас сохранились с раннего детства.
Это и то, что нам рассказывала наша Мама и то, что сами слышали и видели.
    Мама о своей жизни у дедушки в его келье, вспоминала в течении своей жизни так часто, что у нас было ощущение своей причастности к этому прекрасному времени.
Если бабушка была с  Мамой-девочкой  строга, то здесь, у  дедуленьки, как  Мама всю жизнь до конца своих дней его называла, была только и только ласка, любовь, все такое, что сразу заменяло ей всех - мать, которую она не знала, отца и всех близких ей людей. Это была взаимная любовь двух сердец - ребенка и монаха, имеющего внучку от единственного сына, за которого молился и страдал душой в эти страшные для нашей страны годы.

    Сын преподобного Серафима, Николай Васильевич Муравьев был человеком особого воспитания и среды, в которой он в молодые годы жил. От своего отца он унаследовал мягкость характера, доброжелательные отношения к людям. От матери - прямоту характера  и нетерпимость ко всякой неправде и злу.
    Можно себе хорошо представить, что могло ожидать такого человека вышедшего из богатойНиколай Васильевич Муравьев, сын семьи, связанного дружескими отношениями со многими интеллигентными людьми Петербурга и людьми из знатных семей, такими как князь Путятин и многие другие, ужасающимися надвигающемуся  злому року для  Отечества.
Николай Васильевич закончил Царскосельскую гимназию и поступил на юридический факультет Петербургского Университета, который не довелось закончить.  Война !.
Необыкновенная была способность Николая Васильевича к иностранным языкам. В совершенстве он владел французским,  английским, немецким и другими.
Аристократ, по линии своей матери, схимонахини Серафимы, в миру Ольги Ивановны Муравьевой, он был чужд наступившей эпохи, был как бы лишним человеком.
    Первой женой Николая Васильевича  была Евгения Любарская, мать Маргариты, нашей Мамы. Что привело к разрыву этого брака никогда не обсуждалось в нашей семье, знаем только то, что последующие два брака были вызваны его трагической судьбой - ссылками, тюрьмами.
Думаю, что легко понять, как  небезопасна была семейная связь с человеком постоянно находящимся под страшным ударом...
Как теперь стало известно, он был в 1941 году, в начале войны, отправлен на Урал и там приговорен к расстрелу.
Николай Васильевич Муравьев, фото 30-х годовСтрашно даже подумать, что наша или чья-то рука в своих описаниях может допустить, даже между строк, осуждение этого бесконечно настрадавшегося человека !
    Хорошо известно, что ни один раз Николаю Васильевичу предлагали выезд за границу, в том числе князь Путятин с которым его связывала дружба, предлагали даже тогда, когда это сделать было уже сложно.
Николай Васильевич от всех предложений покинуть Родину твердо отказывался, желая разделить судьбу своего народа.

    Если кто-либо интересуется сыном преподобного Серафима Вырицкого, наша семья хотела бы чтобы знали эту правду.
Не знаем, но не думаем, чтобы его мать( схимонахиня Серафима) была бы против его отъезда. Желание спасти сына у матери отнять никто не может, но случилось то, что случилось и крест он свой донес до конца достойно.

    Николай Васильевич был очень одаренным человеком, но в те годы в перерывах между ссылками, естественно не мог найти подходящую работу по своему образованию и интеллектуальным возможностям, но никакой работы не гнушался и считал, что ни какой труд  не может быть унизительным для человека. Его талант проявлялся во многом, так при очередном аресте у него было обнаружено большое количество его стихотворений, более 200.
К большому сожалению ни одного его стихотворения у нас не осталось.
    Это был добрый, честный, порядочный  и и глубоко религиозный человек.
Уже в наше время он был реабилитирован полностью, как жертва политических репрессий.
Место захоронения его неизвестно.
Вечная Ему память !

    В годы своей жизни в Лавре, дедушка уже имел широкую известность, как великий молитвенник, сострадающий каждому человеку. К нему в Лавру шли и шли с тяжестью и болью духовной и телесной просить его молитв, советов, помощи не только простые люди,  шли ученые, врачи, деятели культуры - как выдающийся астроном своего времени, один из основателей Русского астрономического общества - академик С.П. Глазенап, один из основателей современной фармакологической школы профессор М.И. Граменицкий, профессор- гомеопат С.С. Фаворский, физик В. Фок, биолог Л.А. Орбели, и другие.
    Тесная дружба связывала дедушку со многими великими людьми : архимандритом, профессором Библейской истории Феофаном(Быстровым), митрополитом Серафимом(Чичаговым), епископом Петроградским Николаем(Ярушевичем) в последствии митрополитом Крутитским и Коломенским, который по благословению митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина совершил монашеский подстриг дедушки, а впоследствии был духовным чадом иеросхимонаха Серафима.

    Мама вспоминала как к дедушке привели больную женщину кричащую страшным голосом и бьющуюся в судорогах. Это был, как называют в народе, человек одержимый бесом. Мама в страхе спряталась за диван, и оттуда видела и слышала все что происходило.
    Дедушка очень спокойно и ласково сказал : " Будем сейчас молиться и просить Господа о помощи". После продолжительной молитвенной просьбы со слезами , больная затихла и ушла совсем здоровая.
Этот случай Маму поразил и уже тогда в малолетнем возрасте обратил к Богу и  Его  Божественной милости.

    Мама вспоминала, что будучи  уже взрослой имела долгие годы бесконечную любовь к  Богу и говорила, что это состояние - великая душевная радость, которая впоследствии уже у нее не была такой яркой.
    Но всю жизнь свою имела в душе Божественную искру любви к каждому человеку. ОнаМаргарита, фото вспоминала, что в свои молодые годы, когда шла по улице, то хотела всех обнять, все чужие проходящие люди были ей как знакомые и любимые.

    Такая острота душевного восприятия мира со временем стала более спокойной. Но до конца своих дней Мама делала людям добро когда могла и даже когда не могла. Мы никогда не слышали от нее о ком-либо слово осуждения и неприязни. И даже в период ее смертельной болезни, когда слышала наши слова осуждения  кого-либо, говорила очень твердо : "Не надо так !"  Всю свою жизнь она старалась нас настроить на ей присущее не злобное, никогда и никого не осуждающее отношение к людям. Нужно признаться, что мы, ее дети, не смогли унаследовать этот великий дар, хотя и хотели бы иметь такое счастье.


    Мамина сильная любовь к дедушке не была просто ее душевным состоянием, она выражалась во всем ее отношении к нему.  Когда они приехали в Вырицу в 1930 году, Маме было 13 лет и она оказалась в эти суровые годы, несмотря на свой еще достаточно детский возраст главой семьи в практической жизни. Маму уже называли по имени и отчеству - Маргарита Николаевна.
И дальше в жизни, в своем замужестве, она никогда не оставляла дедушку и бабушку.



    Мама вышла замуж за нашего отца (Даниила Ивановича Набоко) в 1936 году по обоюдной и сильной любви, для нее иначе была бы невозможно вступить в брак, и в этом  также вся Она.


Даниил Иванович Набоко, муж
Наш отец после окончания Горного института очень быстро пошел вверх по служебной лестнице, как это называют, и в 27 лет занимал высокую административную должность начальника инженерного отдела Северо- Западного морского пути.
Это был человек умный, волевой с твердым и нелегким характером. В те молодые годы Мама была так красива, что люди на улице останавливались и смотрели ей в след, а дети часто бежали за ней и кричали: “какая красивая тетенька”. Она была поразительной красоты женщиной, воспитанная же в монастырской строгости, вспоминала, что никогда этого не понимала и беспокоилась что у нее не в порядке что-нибудь в одежде и поэтому привлекает к себе такой интерес. Не давала себе отчета в своей одухотворенной красоте.
    В городе Ленинграде на углу Невского проспекта иМаргарита, внучка. фото Полтавской улицы у нашего отца была большая, отдельная родительская квартира. Это была интеллигентная , обеспеченная семья и Мама могла бы жить спокойно, но вспоминала, что ни одного дня не могла не видеть дедушку с бабушкой и не знать что с ними. Нашему отцу приходилось самому приезжать к ней в Вырицу. Не думаю , что это он принимал с радостью, но понимая, что иначе невозможно, смирялся горячо любя Маму и понимая ее особую привязанность к родным.
    К дедушке он относился с большим уважением, считая за честь зажечь у него в келье лампаду, сам же не был религиозным человеком, как и многие в те и последующие годы в нашей стране.
    Его мать, наша бабушка по отцу, была интеллигентной женщиной, дворянского происхождения, окончившая в свое время Смольный институт и хотя и не была воцерквленной, как теперь это называют, детей своих крестила.

    Война внесла свои коррективы в отношения наших родителей. Так случалось во многих семьях в то время. Наш отец на фронте встретил другую женщину и Мама, со свойственным ей бескомпромиссным характером, не смогла дальше продолжать жить вместе с ним, но его простила и не имела против него злобы, никогда не разрешала и нам, его детям, сказать о нем что-либо обидное и недоброжелательное.
    Впоследствии Мама вышла замуж второй раз, венчалась, родила двух сыновей, но и тогда не оставляла заботу о дедушке.

    В 1947 году Мама купила в Вырице старый,  дешевый дом рядом с домом , где жил дедушка. Можно представить какой это был дом, если он стоил всего лишь маминого беличьего полушубка. Но этот дом был так близко от дедушки, что мы и Мама могли несколько раз в день ходить к нему. Зимой, сколько бы мы не топили наш дом, все сразу же выдувалось, полы были практически на земле, и мы делали из земли и снега “завалины” по периметру дома, хотя это мало помогало.

    Мы, все четверо детей , как правило, все вместе болели всеми детскими болезнями. И в этой жизненной ситуации Мама всегда находила в себе силы быть энергичной, любящей, доброй ко всем людям кого знала и о ком просто слышала. Когда сейчас это вспоминаю, то удивляюсь духовной силе этой женщины, нашей Мамы. Ведь к этому  времени Мама осталась одна без мужа с двухмесячным  четвертым ребенком на руках.
    Такая сила духа сохранилась у нашей Мамы до конца ее дней и будучи уже тяжело больной, смертельно больной, ни на что не жаловалась, все переносила с невероятным терпением и с сильнейшей любовью к Богу и ко всем близким и чужим.

     В 1965 году мы переехали жить в Ленинград, а в Вырице жили только летом. Каждый день Мама, вместе с нами ходила к дедушке и бабушке на могилу, бесконечная ее  любовь к ним была с ней до конца.
    Все жизненные невзгоды наша Мама переносила с удивительной стойкостью, никогда ни на что не жаловалась, хотя часто приходилось занимать в долг, перезанимать, чтобы вовремя отдавать. Одно время она сдавала свою кровь, что в последствии отразилось на ее здоровье , пониженным гемоглобином.
    С нами, детьми, она всегда была  крайне терпелива. Когда я вспоминаю детство и нас всех четверых детей на Маминых руках, то удивляюсь как она могла быть с нами предельно выдержанной, никогда не кричала на нас и никогда не наказывала. И при этом для всех нас Мамино слово было законом.
    Я часто думаю, благодаря чему могло такое  случиться. Один ответ даю себе – безграничная любовь. Любовь, которая превыше всего земного и небесного, как сказано в Акафисте “Слава Богу за все”.
И конечно же огромная сила воли, ум и умение быть во всем последовательной.

    Мама терпелива была до конца своих дней. Последние два года своей жизни, с постоянно повторяющимися микроинсультами, уже с парализованной левой стороной, не имея возможности самой даже пошевелиться без посторонней помощи, с частично пораженной речью, когда мы спрашивали ее : ”Как тебе, не плохо ? ” , отвечала: “Не плохо”. “Хорошо тебе ? ” – “Да, хорошо”. “ Слава Богу, Богу”- говорила она постоянно.

    Отдельно остановимся на тех обстоятельствах, при которых дедушка с бабушкой и Мамой приехали в Вырицу.
    Дедушка был последним, перед закрытием монастыря, духовником Лавры. Своим духовным, молитвенным соединением с Богом, кротостью, заботою и любовью к каждому человеку, смирением, дедушка снискал к себе любовь, уважение и почитание всех, кто его знал или слышал о нем. Совершая нелегкое послушание духовника он по многу часов стоял на каменном полу в Храме, в левом его крыле, около Распятия. И вот, в очередной раз, после 48-часового стояния на каменном полу, принимая исповедь каждого с надеждой на милость Божию и оставления грехов, когда дедушка по окончанию исповеди хотел уже уходить, он упал от слабости в ногах.
    Это было начало его тяжелой болезни, которая не позволяла ему двадцать лет, до конца  его дней , встать с постели. И в последние годы его могли водить только под руки. Известные медики обследовали его и определили необходимость отъезда за город, где были бы хвойные деревья, хороший воздух, выбор пал на Вырицу.
    И тогда, по благословению и настоянию митрополита Серафима( Чичагова) и благословению  игуменьи Новодевичьего монастыря Феофании дедушка с бабушкой и Маргаритой приехали в Вырицу.
    Появление других версий начала тяжелой болезни и переезда в Вырицу пусть останется на совести их авторов.

    Стоит задуматься, что именно промысел Божий спас дедушку для дальнейшего молитвенного подвига на благо людей.
времянка на Ольгопольской, ВырицаВ Вырице до конца своих дней дедушка с бабушкой не имели своего жилья и им приходилось снимать в разных местах. Так они снимали  маленький домик- времянку на Ольгопольской улице, на Боровой, на Пильном проспекте, а к концу их жизни на Майском проспекте, откуда и ушли в мир иной, где по словам дедушки, в его стихотворении “всем скорбям и болезням конец”.

    Помещение на Майском состояло из трех комнат и кухни. Когда входишь в дом, то направодом на Майском пр. , Вырица была комната в которой жили мы с Мамой, дальше по маленькому коридору проходили в комнату, где стоял стол, большой буфет хозяев дома, который невозможно было сдвинуть с места, святой уголок с иконами и кровать на которой спала бабушка, а после  ее смерти матушка Серафима - монотейная монахиня, ставшая дедушкиной келийнецей и прожившая в нашей семье еще год после смерти дедушки. Из этой комнаты вела дверь в дедушкину келью - небольшую комнату, вытянутую чулком, там стояла постель на которой лежал дедушка, святой уголок со Святыми Дарами, иконами, Евангелием. Среди икон была чудотворная икона Нерукотворного Спасителя, которая по завещанию дедушки была отвезена в Москву Патриарху. Все иконы были Мамой переданы в Храм в честь Иконы Казанской Божией Матери в Вырице.

    Две из икон  многие годы висели на стене напротив постели дедушки. Это икона преподобного Серафима Саровского и икона целителя Пантелеймона, можно представить сколько молитв слышали эти чудные иконы, которые были так близко от него. Сейчас, когда подходишь к ним находясь в церкви, слезы застилают глаза.

    Годы жизни в Вырице были полны великого молитвенного предстояния перед Богом, полные любви, сострадания и помощи всем притекающим к нему людям. И кто бы не приходил к нему: известные ли люди или простые, он всех принимал с одинаковой любовью, лаской и душевной теплотой, и каждый уходил от него получив совет, облегчение и надежду.

    Да, это было великое продолжение молитвенного подвига и служения людям, которое прошло через всю его жизнь.
    И.А.Ильин- мыслитель, ученый, публицист, профессор, представитель философско-религиозной  мысли в России писал: “Мы должны увидеть оком сердца значение и назначение нашей жизни ... Служить  Царству Божиему по откровению Евангелия ... В этом случае можно представить жизнь человека как включение в Дело Божие на земле, как вплетение в Его ткань, вхождение в Его поток”.
    В благодарственном Акафисте “Слава Богу за все” есть замечательные слова :” Не страшны бури житейские тому, у кого в сердце сияет светильник Твоего огня. Кругом непогода и тьма, ужас и завывание ветра. А в душе у него тишина и свет: там Христос !  И сердце поет: Аллилуйя!”

    И то, что происходило в те очень тяжелые для всей страны годы, в душу дедушки не приносило тьму, в душе всегда был Христос!
    Никогда мы не видели его раздраженным чем-то или кем-то недовольным, он всегда и со всеми был ласков, приветлив, от него просто исходил свет любви и радости. Я знаю, слышала сама будучи девочкой как часто выходящие из кельи дедушки люди с особым восторгом говорили, что “от батюшки исходит свет”, “он как-будто в ореоле света”, “свет любви окутал меня”, это то, что я запомнила и что меня поражало.

    Меня, ребенка, не держали в строгости, я развивалась как и все дети, играла в комнате, из которой была дверь в дедушкину келью и заходила к нему, когда он был один. Много раз я видела как он молился. Это даже я, еще почти ребенок, не могла спокойно видеть, это так трогало душу!
    И сейчас пишу эти строки со слезами.

    Мы с сестрой каждое утро после сна и каждый вечер перед сном приходили к дедушке в келью, вставали у его постели читали молитвы и утром и вечером.  Это были одни и те же молитвы: “Отче наш”, “Богородица Дево радуйся”, “Достойно есть”, “Пресвятая Троица” и “Верую”.
Оля, правнучка    Вечером, когда за окном было уже темно и у дедушки в келье слабо светились только лампады в его святом уголке, как мы его называли, я видела, зайдя к нему, что там где он лежит на кровати светлее, чем в общем-то темной комнате. Тогда я еще не понимала многое, просто мне очень нравилось приходить в это вечернее время.
    Было мне в то время лет 5 – 6, а после, в более старшем возрасте я уже понимала и отдавала себе отчет в том, что видела.

    Удивительно, если бы было по другому, ведь помимо денно и ночной молитвы, он был великим постником. Мама по профессии медицинский работник, по диплому – старшая хирургическая сестра, очень, очень переживала думая, что дедушка при таком питании, а правильнее сказать при отсутствии его, не сможет долго прожить.
    Иногда она просто умоляла его что-то съесть питательное, а когда, правда редко, Мама отваживалась  более настойчиво действовать и подкладывать в самую простую пищу что-то  на ее взгляд полезное и незаметное для него, всегда в этих случаях он отказывался принимать пищу вообще, причем не сердясь и раздражаясь, а ласково говоря, что совершенно сыт и к такой еде не притрагивался. Чтобы Мама не расстраивалась, что было естественно, он говорил ей как-бы шутя, что целый день только лежит и ничего не делает.

    К нам на Майский один раз в неделю приходили певчие из Казанской церкви и церкви в честь Петра и Павла. Хор был хороший, красивые голоса исполняли молитвы частично из Литургии, пели и стихи написанные дедушкой в разное время.
Когда пели “Херувимскую”, однажды я была в келье в этот момент у дедушки и видела  как он воздел руки и слезы текли по его щекам.
Вот  один из стихов, которые тогда пелись и который мне особенно запал в душу. В нашей с Мамой жизни мы часто вместе пели этот стих.
 Вот он:

"Как Петр я в море утопаю
В волнах житейской суеты.
И я, как он к Тебе взываю
Наставниче спаси, спаси.

Ты всемогущ, Тебе возможно
И бурю словом укрощать,
И по водам ходить возможно,
Громам и ветрам запрещать.

Ступи ж Божественной стопою
На волны сердца моего,
Они умолкнут пред Тобою
И вкусят мира Твоего.

Простри ж мне руку,
Дай мне Веру.
И как Петру, скажи и мне:
Почто сомнился  маловерный,
Мужайся,  и иди ко Мне ! "

    Певчие, их было, как правило, человек 6-8, потом трапезничали в большой комнате, где делали длинный стол и по бокам ставили скамейки. Мы с сестрой под этими скамейками ползали, представляя себе, что это какой-то неведомый нам путь.
    Особенно красивый был голос у певчей, которую звали Марией, она вела весь хор своим мелодичным и сильным  голосом.

    У нашей Мамы  тоже был удивительный, красивый и очень сильный голос. Когда она приходила в церковь, то общие для всех прихожан молитвы она тоже пела, стараясь петь не громко, но заглушала весь хор и всех певших прихожан. Молитвы в этом голосе были наполнены не только его красотой, но всей их божественной силой. И это не преувеличение.
    Еще по монастырю Мама знала наизусть всю Литургию и некоторые другие службы и помнила это всю жизнь.
    Она была глубоко верующим человеком. Не напрасно пишу слово глубоко , так как внешние проявления у нее были всегда не броские, очень скромные. Считала, что духовный мир, в основе которого Вера, это интимный мир каждого человека. Это не то, что требует какого-то показа, внешней экзальтации.

    Говоря о своей ранней молодости, она вспоминала, что вера в Бога у нее была так велика и давала такую радость, с которой не может сравниться ни что другое из жизненных радостей. Со временем такой духовный подъем спал, о чем она всегда сожалела и тосковала.

    В те годы, когда процветало безбожие, когда люди верующие не могли  себе позволить надеть крест ( не имею ввиду пожилых и уже не находящихся в обществе людей) и зашивали его часто в белье или вовсе не носили, Мама открыто носила свой крестильный , не малого размера крест и в зависимости от одежды он часто был хорошо виден. При этом она работала в Военно-Медицинской академии старшей хирургической сестрой. И никто и никогда Маме по этому поводу не сделал предупреждение или замечание.
    Эта удивительная личность была полностью самостоятельна, мысль , что все такое может принести много неприятного не приходила ей в голову.
    Когда Мама приходила в церковь, у нее, женщины редко плачущей, были слезы. Нас это удивляло и мы говорили: "Будешь плакать, уйдем домой". Другими словами, были недовольны непривычным для нас ее состоянием.  Глупые.  Да, трудно себе представить , что человек, который прожил в монастыре с такими святыми людьми как дедушка и бабушка 10 лет, не оставил в душе своей той подлинной Веры, которая увы...  сейчас в основном отсутствует, не смотря на одобрение общества.

    А по жизни текущей для Мамы Бог был  -  Правда, Любовь и Добро.
Так говорили ей дедушка и бабушка, так она множество раз говорила нам, своим детям.

    В своей любви и своем желании помочь каждому, даже незнакомому человеку был как бы отсвет дедушкиной любви и милосердия.

    Наш дом всегда был открыт, Мама всегда была до крайности гостеприимным человеком и не зависимо от того, кого оно принимала в своем доме, то ли это был известный человек (в Ленинграде у Мамы было много знакомых, еще бабушкиных) то ли простая нищая. В то, послевоенное время по домам ходили нищие ( конечно же совсем другие, нежели теперь).

    Одна из них- Груша, Мама никогда ее не угощала на кухне, где-то в углу, всегда ее сажала с нами за наш обеденный стол, с уважением с ней разговаривала. Мама часто вспоминала, что ее отец Николай Васильевич говорил, что если человек стоит не на верху социальной лестницы, то к нему тем более нужно относиться с уважением, как к человеку.
    Груша ходила ко многим людям, была интересным человеком, много знала и помнила. Ходили и другие обездоленные люди, в то время их было немало.
    Перед своим концом Груша ни у кого не хотела ночевать и жила в холодном дровяном сарае, обогреваясь керосинкой. Там она и завершила свой нелегкий жизненный путь терпения и кротости.

    В своей мирской жизни Мама часто пела своим исключительно красивым голосом многие романсы из репертуара Юрьевой, Вертинского, Шульженко. Имея такой вокальный дар она никогда и нигде не выступала публично, хотя если бы она это сделала, то доставила бы большое удовольствие многим умеющим ценить красоту пения.
    Все эти великие, русские романсы с их искренностью, красотою слога и музыкальностью прошли через всю нашу жизнь.

    Помимо вокальных прекрасных способностей, она необыкновенно красиво декламировала стихи великих поэтов.
Ее любимыми были Надсон, Лермонтов, Блок, Бальмонт, Гумилев, Ахматова и другие.
    Осталось в памяти, как Мама на школьном вечере, где в самодеятельности выступали многие родители, читала стихотворение Блока "Портрет" . Это ее выступление многим запомнилось на долгие годы и встречаясь с нами вспоминали об этом. Одним из ее любимых стихотворений, которые она читала нам, детям, были стихотворения "Христианка" Надсона и стихотворение прекрасного поэта серебряного века Бальмонта "Лебедь".
Пишу это стихотворение здесь с мыслью, что у кого-то еще не знающего этого большого поэта земли Российской появится желание встретиться с его стихами.

    "Лебедь"

Заводь спит, молчит вода зеркальная
Только там, где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится печальная,
Как последний вздох души.

Это лебедь плачет умирающий.
Он с своим прошедшем говорит,
А на небе вечер догорающий
И горит и не горит.

Отчего так грустны эти жалобы ?
От чего так бьется эта грудь ?
В этот миг душа его желала бы
Невозвратное вернуть.

Все, чем жил с тревогой, с наслаждением,
Все, на что надеялась любовь,
Проскользнуло быстрым сновидением,
Никогда не вспыхнет вновь.

Все, на чем печать непоправимого,
Больше лебедь в этой песне слил,
Точно но у озера родимого
О прощении молил.

И когда блеснули звезды дальние,
И когда туман вставал в глуши,
Лебедь пел все тише, все печальнее,
И метались камыши.

Не живой он пел, а умирающий.
От того он пел в предсмертный час,
Что пред смертью вечной, примиряющей,
Видел правду в первый раз.


    Эта удивительная женщина, наша Мама ни когда ни на кого не держала в сердце обиду, не говоря уже о злобе, никого за всю жизнь не осуждала. Когда я пишу сейчас эти строки, то мне такое состояние ее души кажется фантастическим, но в этих словах нет ни доли преувеличения. Как возможно такого достичь в жизни?  Или это все должно быть дано свыше?
    Если Маме кто-то сделал что-нибудь по жизни хорошее, или просто сказал доброе слово, она  без конца с благодарностью вспоминала этих людей. И даже в свое последнее время жизни, она уже не имея полной возможности говорить, все время повторяла: "Спасибо, спасибо, большое спасибо". Эти слова говорила и когда мы ее кормили, поправляли постель и часто просто их произносила.

    Есть такое понятие, что распознать религиозного человека можно не в том, что он говорит и не в том каким он кажется, а в атмосфере, которая создается в его присутствии. Ибо никто не в состоянии создать атмосферу не принадлежащую его духу.
    Это полностью соответствует нашей Маме, рядом с ней всегда было ощущение любви и добра, которое от нее исходило. И люди любого возраста и социального положения тянулись к ней душой, прибегая к ее советам, делились горестями, зная ее искреннее сочувствие.
    Работая последние 20 лет( она после выхода на пенсию работала до 66 лет) в Медицинском учреждении союзного значения, куда было сложно попасть даже на консультацию, она старалась каждому, кто к ней обращался помочь в этом. И на слова благодарности всегда отвечала: "Не надо благодарить, для меня большое счастье, что смогла Вам помочь".
    Это правда. Причем очень часто это были люди, с которыми она никогда не была знакома. Люди, с которыми она общалась совершенно случайно, до сих пор, встречая нас спрашивают: "Как Ваша мама?"
Но ее уже нет с нами, она там, где должна, видимо, быть исполненная любви душа. Ведь правдой будет, если скажем, что главным смыслом ее жизни была любовь.
    У  Ф.М.Достоевского есть об этом: "...единственный смысл всей жизни был любовь, и мы свои жизни обезсмыслили, опустошили и стоим без содержания и даже без способности принять то содержание, которое Господь может нам дать."  Как печально и страшно когда ты понимаешь, что ты теряешь эту любовь.

    Маме удалось сохранить это светлое чувство до конца своих дней. И даже уже смертельно больная, уже не имеющая возможности говорить, каждого кто оказывался рядом у ее постели притягивала к себе, целуя им руки. Что же можно сказать с ее любви к нам, ее детям! Она говорила: "Безумно люблю своих детей." Где бы мы не были, что бы мы не делали, она всегда была рядом, чтобы подсказать, помочь и просто быть с нами.

    О нашей учебе она очень пеклась, переживала неудачи, радовалась успехам, была всегда в курсе наших событий. Перед поступлением моим в институт после окончания школы, она приколола над письменным столом расписание занятий для подготовки к вступительным экзаменам и делала каждый день мне диктанты, даже когда я этого не хотела. И уже намного, намного позднее переживала о моей предстоящей защите диссертации и даже здесь хотела мне чем-нибудь помочь. Чтобы освободить меня, сама ездила за отзывом на мою работу. Можно бесконечно писать о ее заботе о нас. Это был бы никогда не заканчивающийся рассказ.

    Удивительно, как у нее хватало силы, энергии, желания, так заботится о каждом из нас, ведь нас было четверо. И для каждого из нас хватало любви с избытком.

    Что же касается ее сопереживанию чужому горю, то оно было так сильно, что она действительно, без всякого преувеличения , могла по настоящему переживать горе человека даже совсем незнакомого.
Тому примеров так много.
    Один из них, который меня поразил своей силой. У женщины ( М.Н.), которую Мама просто знала,  но не была связана дружбой, трагически погибла дочь и Маме сказали об этом. Как только она услышала, сразу же, ни секунды не думая, побежала к той женщине, причем так стремительно, что я не успев опомниться, тоже побежала вслед за Мамой, испуганная ее состоянием. И там Мама упала на колени перед этой женщиной и полностью разделила ее горе.
Необыкновенна, невообразима, не реальна была способность чувствовать горе чужого человека.
    Теперь, понимая многое, думаю, что есть такие переживания, в которых трудно поддержать человека, последнее можно сделать только полностью разделив его. Но такое можно сделать, имея в душе великий потенциал  сострадания, милосердия и любви. Такое дается свыше  не каждому, увы ...

    Мама была уникальным, редко встречающимся человеком, в нашей земной жизни.
Также глубоко, искренне, всем сердцем Мама радовалась любой чужой радости.
Подобного рода примеров можно приводить множество.

    Что же говорить о ее любви к нам, ее детям. "Вы моя радость и жизнь" - говорила она.
Нам она всегда хотела принести радость, в праздники создать обстановку торжества.
    Перед Новым Годом у нас всегда ставилась в большой комнате елка, до потолка. Она с радостным настроением украшалась, кроме игрушек мы на ветки развешивали конфеты, орехи, бумажные гирлянды - все так как  делалось в Мамином детстве, в монастыре. Под елку, мы все друг другу клали разные подарочки, "пустяковые", но для всех нас очень значительные. Совсем в детстве Мама в Новый Год приходила к нам Дедом Морозом, мы ее не узнавали и звали: "Мама, Мама ..."

    Долгие, долгие годы мы любили особенной детской любовью праздники Рождества и Нового Года, и всегда будучи взрослыми, уже очень взрослыми, с Мамой обязательно ставили елку, ее украшали и под елку клали подарки друг другу и близким знакомым. Это было возвращение, хотя бы не на долго, в детство.

    Самым любимым праздником в нашей семье была Пасха. Мы все дети вместе с Мамой, а потом уже не дети, очень тщательно готовились. Мама пекла много куличей, чтобы была возможность всех угостить, обязательно делалась в специальной форме Пасха, красились яйца. Ходили в церковь. Это было так радостно и так торжественно. Да, забыла написать, что в доме делалась уборка, чистилась икона, которой Маму благословила бабушка-схимонахиня Серафима, все приобретало особый праздничный вид.
Помню, какой замечательной была пасхальная ночь с крестным ходом, зажженными свечами, с первым возгласом "Христос воскресе ! "
Мама старалась , насколько это было возможно, воспроизвести те состояния праздника, какие у нее были в детстве, когда она была у бабушки в монастыре.

    День моего Ангела, 24 июля, Мама всегда отмечала особо. Утром просыпаясь, я находила на маленьком столике у кровати, накрытый салфеткой подарок, который я хотела иметь, особенно меня радовали красивые ленточки в косички. Обязательно пекла пирог с черникой, который я очень любила. С утра мы с Мамой шли в церковь, она надевала на меня маркизетовое платье, которое она расшила синими васильками.
    Важно какое у нее, а через нее и у меня, было радостное торжество на душе.
И такую радость она всегда старалась  принести для каждого из нас. Ведь у всех были именины, дни рождения, общие праздники.

    Маму бесконечно заботило то, какими мы, ее дети, можем быть людьми и всеми способами - ее личными интуитивными и прочитанными в литературе православной, философской, художественной - старалась привить нам с детства любовь к правде, доброе отношение к людям, честность при всяких обстоятельствах, порядочность в любых ситуациях жизни. Ее огорчал всякий наш неверный шаг в жизни и многое, что отличало нас от ее нравственных правил.
    И мы, в свою очередь, понимали сердцем как важно для человека то, к чему нас стараются привести, но увы ... такое не может так просто удаваться, для  этого нужно много затрачивать своих душевных сил.
Маме же все было дано Божественной искрой, которая была в ее душе.

    Мне не было еще и семи лет, когда Мама подарила мне стихотворение, длинное на целый большой лист бумаги, написанное ее рукой очень старательно и поэтому красиво, имею ввиду почерк. Стихотворение не ее, она никогда ничего стихотворного не писала, но прочитав его, захотела его мне дать видимо для руководства в моей будущей взрослой жизни.
    Нелегкая жизнь - это учесть всех живущих на земле. Христос сказал "в мире скорби будете..." но дал надежду, как можно справиться с такой учестью.
"Возьмите иго Мое на себя и научитеся от Меня, ибо кроток есьм и смирен сердцем и обрящите покой душам вашим, иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть".
Многие ли из нас людей способны идти указанным путем ...

Стихотворение, которое мне дала Мама, я долго хранила, но время его затеряло. Вот то, что я помню :


      " Если встретишь тину, злобы паутину на своем пути,

В небо голубое, дитятко родное, чаще ты смотри.
Если встретишь ложное, низкое ничтожное на своем пути,
В небо голубое, дитятко родное, чаще ты смотри ..."

И вот теперь, когда нет над нами крыльев ее земной любви, мы в полной мере почувствовали правду этих строк.
    А все, что мы и живя с ней вместе видели, знали, и чувствовали, проходило все же как-будто мимо, задевая как бы мимоходом ...

    Сейчас, думая и вспоминая все Мамины старания в нашем воспитании, ее большие душевные, волевые и характерные возможности мне все же кажется, что в основе ее упорного труда лежал ее Личный пример, который и тогда нас, совсем еще детей, поражал.

    Но что мы можем сказать, положа руку на сердце - эта наша способность иметь в душе бесконечную любовь и уважение к ней, благодарность судьбе за то,  что наша жизнь прошла рядом с таким уникальным, великим душой человеком.

    Мама осталась одна с нами, 4-мя детьми в 33 года. Это были очень тяжелые, трудные 50-е годы. И, несмотря на то, что жили тяжело, как все, Мама кому только могла и чем могла старалась помочь.

    В те годы много людей приезжало из разных мест в Вырицу в поисках работы и желая устроить свою жизнь. Как известно, без прописки в то время невозможно было ни работы найти, ни получить участок земли для постройки дома. Всем, кто обращался к Маме с просьбой прописать их  в ее дом, Мама  старалась помочь, домовая книга не вмещала всех желающих.  Начальник паспортного стола, уважая Маму говорила : "Маргарита Николаевна, Вы ведь их не знаете, будьте осторожны."
    Такая помощь была абсолютно бескорыстной и многие из этих людей обосновались в Вырице, построив себе жилье.

    В эти трудные годы Мама никогда не не падала духом, не была в подавленном  настроении, всегда была радостной. А при этом мы, все четверо детей друг за другом, а иногда и все вместе, болели всеми детскими болезнями, как отмечено ранее.
    Мама во время наших болезней часто даже не раздевалась, лишь прикладываясь  ночью к нашим постелям.

    Не имея возможности часто общаться с людьми ее круга, всегда оставалась человеком с высоким интеллектом, правильной русской речью и красивым тембром голоса.
    От своего отца, Николая Васильевича Муравьева, она унаследовала способность к иностранным языкам, в совершенстве знала немецкий язык, хотя для этого закончила лишь заочные курсы в Москве, не выезжая туда, по заданиям и методическим материалам присылаемым по почте.

    Никогда не трогали ее какие-то сплетни, выдумки, связанные с ее впечатляющей всех личностью. И если что-то и слышала, то внимания этому не уделяла. Но то, что было связано с дедушкой, какая-то неправда или вымысел, придумки, воспринимала очень, очень тяжело. Многие десятилетия каждый день, а то и два раза в день мы ходили на могилу к дедушке и бабушке. Всегда там был народ, иногда много народа, иногда с широким "народным фольклором", она просто этого не могла выносить и сразу же поклонившись уходила.     Никогда Мама не заявляла о том, чья она внучка, никогда не привлекала к этой связи  ни какого внимания. Память о дедушке для нее была такая святая, такой важности для ее души, что она не считала возможным для себя пользоваться ее светом.

    Все это было, когда дедушка ушел из жизни, а до этого, даже в самый разгар безбожия,  она была при нем и все знали, что она его внучка, она оберегала его, никогда не считаясь со своей личной жизнью.
И благодаря промыслу Божиему и ее великой личности, ей это удавалось.

    Особенно нужно вспомнить на этих страницах необыкновенную яркость характера и смелость, унаследованную от бабушки.

    Примеров тому немало, но вот один из них, имеющий особое значение и для нее и для ее дедушки.
Еще когда мы жили на Пильном, к дедушке приехали представители НКВД, чтобы его увезти.
Такое было единственный раз за все время жизни  Преподобного, подчеркиваю - единственный, другие версии все также пусть останутся на совести их авторов.
Конечно же во время пребывания на Пильном были частые обыски. Что искали ?  Видимо не могли себе представить, что все богатство можно без сожаления отдать, чтобы идти за Господом, всецело посвятив Ему свою жизнь.
    Мама вышла к чекистам с ребенком  грудным( со мною )  на руках и сказала, что дедушку своего не отдаст без обследования врача, который подтвердит, что его невозможно довезти даже до станции, не говоря уже о городе.
"Как Вы не боитесь так говорить, ведь на руках у Вас ребенок" - услышала Мама угрозу. Но была непреклонна.
    Нужно себе только представить, что такое действие значило в то время, страшно даже подумать, чем могло все закончится !
Тем ни мение врач был привезен и после осмотра сказал, что трогать такого больного нельзя.
Долго в келье  вели  один на один разговор представитель власти и дедушка.
О чем они говорили - одному Богу известно. Но когда чекист выходил от дедушки, Мама услышала :  " Если бы все священники были такими, как Ваш дедушка,  мы все  бы поверили в Бога..."

    Промысел Божий и Мамина удивительная личность сохранили сохранили Преподобного для дальнейшего молитвенного подвига в помощь людям.

    Любовь соединяющая нашу Маму с ее дедушкой, ныне Преподобным Серафимом Вырицким, Серафим Вырицкий продолжалась до конца его дней, а затем и до конца Маминых  дней.
Дедушка говорил : "Маргариточка, я ведь схимник - мертвец для мира, а так люблю тебя ! - это большой грех."  Когда в его келью заходила Мама  и там кто-то был, он всегда говорил : "Это моя внучка Маргариточка, она у меня очень хорошая."

    Когда уже подходило время его ухода из этого мира, он очень ослаб(сердечная недостаточность) и Мама со слезами просила его, пока не будет лучше, никого не принимать, но он отвечал : "Пока поднимается моя рука для благословения  и оно нужно людям,  я буду это делать."

    И вот наступило последнее время его жизни. Острая сердечная недостаточность, Мама дни и ночи не отходила от его кровати, делала уколы камфоры, чтобы как-то поддержать сердечную деятельность.

    Хочу подробно описать эти страшные для нас и светлые для него минуты.
Дедушка сказал Маме : "Маргариточка, ты так устала со мной." На что Мама, упав на колени и зарыдав сказала :" Что ты, дедуленька, я готова всю свою жизнь ухаживать за тобой,  только живи."
Но Господь уже определил срок земной жизни великого молитвенника.
В ночь со 2-го на 3-е апреля сердце совсем ослабло, почти не прослушивалось.

    Мы с Мамой посадили дедушку в кресло, которое стояло около его постели, чтобы облегчить ему дыхание и Мама отправила меня спать в нашу комнату, мне в то время было 11 лет, и я со всей ясностью помню все, что было потом.

    Ночью, во 2-ом часу Мама меня разбудила и сказала : " Дедуленька  умирает."
" Почему ты знаешь это ? " - воскликнула я.
Мама ответила : " Дедуленька сказал мне, что к нему пришла  женщина неземной красоты,  в белоснежных одеждах  и  указала рукой на небо."
Он то знал, кто это неземной красоты женщина, но необыкновенное смирение, скромность и все присущие великому человеку душевные свойства не позволили полностью назвать это чудное Явление.

    После этого дедушка стал часто спрашивать Маму : "Маргариточка, который сейчас час ? "
И когда Мама сказала - 2 часа и 15 минут (ночи) он перекрестился,  и рука упала, он ушел из этой земной жизни туда,  где "всем скорбям и болезням конец". Так он писал в своем стихотворении "Слава великому Господу Богу ."
Что пережила Мама трудно описать, ее любовь к нему была безгранична...

    Перед кончиной дедушка всех нас благословил маленькими иконками Серафима Саровского, специально заказанными им для этой цели еще раньше. Только меня он благословил тоже маленькой, но не новой иконой Серафима Саровского.

Маме он предсказал, что она останется вскоре без мужа и будет одна воспитывать своих детей.
"Не забывай Бога и Он тебя никогда  не оставит ! "

могила Преподобного, у Казанской церкви в Вырице    Завещал приходить к нему на могилу как к живому, что мы (Мама и мы ее дети) и делали всю свою жизнь.
С Мамой в течение более 40 лет ходили обязательно каждый день на могилу.

    Отпевали Преподобного в Казанской церкви. Невероятное число народа приехало в этот день. Начальник вокзала организовал дополнительные поезда от Ленинграда до Вырицы, чтобы обеспечить людям возможность поездки.
    Люди шли от станции до церкви непрерывным потоком.
Конечно же, в саму церковь войти было невозможно и люди стояли в ограде церкви и на улицах примыкающих  к церкви. Все было заполнено народом. Матушке Серафиме(килейнице) сломали два ребра, некоторые просто падали на землю, сбитые людским потоком.

    Вспоминаются подробности, связанные с этими скорбными днями. Схимнику полагается соответствующая одежда( схима ), лицо закрыто, это все было у дедушки еще со времен Лавры. Но когда Мама стала искать белье, которое было приготовлено, то найти не могла, как потом выяснилось это белье дедушка успел отдать сыну женщины, которая каждый день бывала в нашем доме - Борису.

Даже самое необходимое не оставлялось в доме.
То, что дедушке приносили люди, тут же, сразу, отдавалось другим. И это касалось всего, что бы у него не оказывалось из принесенного.
Каждый вечер приходила матушка Вероника, мы ее звали алтарной матушкой, и ей дедушка для церкви вручал те деньги, которые ему приносили люди. Годы были очень трудные и люди жили в основном скудно, но и эти немногие пожертвования не оставались  дома, даже на ночь, а отсылались в церковь.

    Преподобный Серафим Вырицкий был неустанным молитвенником, великим молитвенником,  с любовью, лаской и состраданием относившийся к каждому приходящему, знающий и видевший многое сокрытое от людских  глаз и разума, обращавший этот дар в помощь каждому страждущему и ждущему помощи и поддержки.
    Это был человек высокого интеллекта, духовной культуры, знающий великолепно историю, богатство русского языка.
    Процветающий, благодаря своим талантам, в мирской жизни, но всегда стремящийся оставить и оставивший все чтобы идти за Господом.
Будем же просить его молитв у престола Всевышнего о нас грешных !

    Уже после смерти дедушки в 1951-52 годах (я училась в 8-м классе)  мама получила письмо из Москвы от митрополита Николая(Ярушевича) крестившего ее.  Мама ответила на его вопросы, написала о нас, детях своих, но ни единым словом не упомянула наше бедственное тогда положение( как бы не было тяжело тогда и в дальнейшем она никому не жаловалась, не заостряла на этом внимание).
    Он же узнав, что Мама осталась одна с 4-мя детьми на руках, стал помогать нам материально. И эта его доброта к нам и, как известно ко многим, многим оставалась до конца его дней(скончался  13 декабря 1961 года).

    Еще в школьные годы, а в дальнейшем будучи студенткой, я каждые каникулы ездила к нему в Москву, по его приглашению.
Об этом человеке следует писать отдельные книги( хотя уже многое написано).
    О его глубочайшей вере в Бога, блестящем  уме( участник православных делегаций за рубеж, представитель Русской Православной церкви на сессиях Всемирного Совета Мира и многое другое), обаянии чисто человеческом и в тоже время строгом к себе, скромности.

    Достаточно вспомнить, как он, выдающийся иерарх, жил на Бумажном пер. 6 в маленьком ветхом, одноэтажном домике, и видимо поэтому холодном.
За 15-20 минут, находясь у него в гостях, я полностью замерзала. Домик состоял из темной кухни, из которой дверь вела в его две комнаты. Большая, если так можно ее назвать, из нее дверь в его келью, где помещалась, с одной стороны узкая железная кровать, и с другой, стелажи с книгами. В большой комнате, в середине ее стоял стол весь занятый книгами, бумагами, телефонами и угол с иконами  лампадами.
Вот и вся обстановка комнаты, да еще пару кресел у стола.

    Первый раз, когда мы с Мамой приехали к нему, нас поразил его дом своим неудобством для жилья, увидели как монахиня готовила на плите обед(варила суп). Суп был такой, что мы с Мамой на следующий день купили большую рыбу и попросили сварить ее для Владыки.

    Москва тех лет была совсем другой нежели сейчас, заснеженная площадь у вокзала, стоянка такси тоже занесенная снегом (видимо ею мало пользовались).
    Домик где жил Владыка стоял в саду, там же стоял другой, еще меньше, где жила большая семья очень симпатичных людей. Там мы по благословению Владыки останавливались и в этот первый приезд и в дальнейшем, когда я уже ездила одна будучи студенткой.

    Отсутствие удобств, не говоря уже о комфорте, непритязательность ко всему бытовому и при этом неповторимость, яркость личности, на первый взгляд просто поражала. Владыка ко всей нашей семье - к  Маме, к нам ее детям, относился так сердечно, что  об этом можно вспоминать только со слезами благодарности. Сохранилось множество писем и телеграмм, присланных нам, перечитывать их спокойно просто невозможно. Одно из них не переписывая помещаю, чтобы сохранить его дорогой для нас почерк (см.  автограф Письма).




митрополит Николай(Ярушевич)
Автограф Владыки Николая
митрополит Николай(Ярушевич)
автограф письма Владыки Николая

    В начале Владыка подписывался "М.Н."(митрополит Николай), в дальнейшем - отец, а дальше - дедушка.

    Когда он скончался, Маме сообщили о дне похорон и она ночью приехала в Загорск (ныне Сергиев Посад) из Вырицы. Храм, где уже находился гроб Владыки, был закрыт и Мама стала стучать в двери. Открыл монах и сказал, что никого нельзя сейчас впускать, все будет открыто с утра, когда начнется отпевание. Мама упала на колени и умоляла впустить ее, рассказав , что ее связывало с Владыкой.
    Богу было угодно, чтобы монах впустил ее.
Всю ночь Мама смогла провести около гроба, высказывая душой со слезами благодарность за всю его помощь, заботу и любовь к нам. Она не заметила как пришло утро.

    На этих страницах памяти напишу, хотя бы немного, еще о некоторых людях, которые так или иначе вошли в нашу жизнь.

    Килейница дедушки, которая жила в нашем доме после смерти бабушки(пришла  к нам читать по бабушке Псалтырь и осталась - идти было некуда, монастырь закрыли), монатейная монахиня Серафима(Морозова А.П.) написала стихотворение, которое долгие годы было прикреплено ко кресту на могиле дедушки :

Ушел родной, ушел всеми любимый,
Ушел с последнею молитвой на устах.
Но не тоскуй, не падай духом, в скором,
Он за тебя помолиться и Там, на Небесах.

    Еще год после дедушкиной кончины,  матушка Серафима жила в нашей семье. Затем она уехала в Пюхтицу, в монастырь, где приняла схиму и там же скончалась.
Матушка Серафима( ее родословная перекликается по линии  Пушкина А.С.) была удивительной женщиной. С бесконечным восторгом относилась она ко всему, что связано с верой в Бога, что связано с Божественной природой.
Она не переставала любоваться и восхищаться синими далями, светом луны, мерцанием звезд...

    Невольно вспоминается Вырица тех далеких лет(40-50 годы).Она была поистине прекрасна.
Красивая чистая, в великолепных песчаных берегах река Оредеж.  Прямые, выложенные гранитным булыжником улицы, по обеим сторонам которых росли, тогда еще низкие ели ( теперь все вырублено). Почти каждый дом окружал небольшой лесной, ничем не загрязненный, участок.
    Великолепные весны, пробуждающаяся природа, молодая зелень на березах, первый аромат грозы с запахами листвы, хвои и еще Бог знает чего, но замечательного.
    А летние дни и вечера с теплыми, именно теплыми дождями. Множество светлячков на ветках кустарников, в темноте переливающихся зеленым светом.
    Зимние солнечные дни с хрустящим снегом, сверкающим всеми цветами радуги. Зимние лунные вечера, также со сверкающим под луной снегом, длинными тенями от деревьев и заборов,  заснеженными ветвями елей.

    А вьюги, хочу вспомнить, что дедушка рассказывал, как еще в миру любил зимние вьюги и отпускал лошадей, чтобы пройтись пешком в этом замечательном вихре.

    Матушка Серафима в жизни ничего не принимала к сердцу, кроме любви ко всему прекрасному и святому.
Она никогда не знала семейной жизни с мужчиной, их называла "ядами", и когда я спрашивала, а как же ее отец, не находила ответа.
Это был человек исполненный религиозного восторга, всегда радушный и терпеливый. Мы с ней перечитали все 30 томов жития святых, которые были у нас в доме. Особенно я приняла к сердцу  из мучениц за Христа - Февронию.
    Наша хорошая знакомая, профессиональная художница написала маслом большую картину изображающую эту святую и подарила мне.
Мама все иконы(как завещал дедушка) отдала в церковь, и эту, мою любимую.
Сейчас она где-то затерялась ...
Матушку я любила и была к ней привязана, называла ее "матушечка, расплывушечка, дорогушечка, золотушечка".
    Много раз, впоследствии мы с Мамой ездили навещать ее в Пюхтицкий монастырь, в это освященное Богоматерью особое место, по тому настроению и состоянию, которые можно было там испытывать.

    Там нам приходилось встречать  митрополита Алексия, будущего святейшего Патриарха Всея Руси.
Это был тогда еще сравнительно молодой, красивый и обаятельный человек, отличавшейся большой скромностью и тактом.
    Игуменья  Херувима, а после ее ухода на покой, Ангелина Маму принимали с большой теплотой и уважением.
Селили нас в своем игуменьском корпусе на верхнем этаже, разрешали нам, детям играть и резвиться.
Вечная им память, замечательным, глубоко верующим, интеллигентным женщинам!

     В 1959 году ушел из жизни настоятель  Вырицкой церкви в честь иконы Божией Матери Казанской, отец Михаил(Иванов).
Невозможно  не сказать об этом замечательном человеке.
    Его глубокая вера в Бога носила такой эмоциональный накал, что служба в церкви, которую он совершал, окрашивалась ярчайшими красками. До сих пор мы и многие помним его проповеди, полные искренней и горячей любви к Богу.
    А какие были Пасхальные службы, как украшалась церковь, с какой непередаваемой радостью не только в голосе, но и во всем существе его, произносились Великие слова - "Христос Воскресе!"
    В то время атеизма быть священником было не самым почитаемым обществом.  Рассказывали, что всегда здороваясь с кем-то называл себя - "священник Иванов".
    Нашу Маму соединяли с ним дружеские отношения. Сходство темпераментов, яркость личностей были тому причиной.
Отец Михаил ушел из жизни в 37 лет, захваченный беспощадной болезнью.
За несколько  минут до смерти Мама навещала его и он сумел расспрашивать ее о всех нас, ее детях.
Светлая память останется в наших сердцах до конца уже наших дней.

    Возвратимся снова к нашей драгоценной , незабвенной Маме.
Пришел октябрь 2004 года, последний месяц Маминого пребывания на земле.
Мы чувствовали это приближение, но  сердцем не были в силах понять его неизбежность.

    Последнюю неделю октября настоятель отец Алексий(Коровин) приходил  регулярно  к  Маме, причащал ее, соборовал.
2-го ноября Мама была совсем слаба и было понятно, что конец близок отец Алексий прочитал вечером отходную молитву и, простился с Мамой.
3-го ноября 2004года  в 7ч. 15мин. утра ее не стало.

    В эти дни последние,  день и ночь не прекращая ни на минуту читали Псалтырь по очереди наши близкие знакомые - Клавдия, Надежда, Татьяна и Татьяна Семеновна.

    Уверена полностью , что только дедушкиными святыми молитвами мы смогли вынести эту для нас, ее детей, страшную, сильнейшую душевную боль, это словами выразить просто невозможно.
Мама была для нас всем, что может быть значительного из всего земного.

    Перед своим концом, после последнего соборования, Мама вдруг широко открыла глаза, которые стали, как в молодости, большими и светящимися,  и глядя в сторону двери сказала ясно, очень четко и радостно : "Скоро, скоро..."  Улыбка радости осветила ее лицо.
Моя сестра спросила : "Мама ты дедушке это сказала ?" - "Да, дедуленьке," больше она не пришла в сознание и совершенно тихо отошла.

    Мы помним, что дедушка, когда был уже совсем слаб, перед своей кончиной, когда Мама была день и ночь с ним, очень страдала, понимая приближение конца его земной жизни, сказал : "Маргариточка не переживай так, Там мы будем вместе."
Мы верим, что это случилось !

    Она покоится сразу за часовней с мощами Преподобного, ее дедушки, и мы каждый раз обязательно говорим : " Дедуленька, мы отдали тебе твою Маргариточку."
Это облегчает.
    Здесь, на этих страницах хотим сказать слова благодарности и признательности отцу Алексию и его матушке Людмиле, за то искреннее, человеческое участие в те страшные для нас дни.
    Будем всегда с великой благодарностью помнить, как отец Алексий приходил к Маме с причастием, какие искренние и добрые слова ей говорил, как переживал, мы это видели, когда Мама ушла в другой мир, как жалел нас.
Отец Алексий с матушкой положили Маму в гроб, мы этого сделать просто не смогли бы.

Как несли Маму до церкви на руках, как он шел всю дорогу впереди гроба и пел "Святый Боже".
Мамин гроб несли шесть мужчин, глубокая им всем благодарность, а мы шли впереди и бросали на землю еловые ветки и красные гвоздики.

Матушка Людмила ездила со мной выбирать для Мамы платье, с каким желанием  хотела она выбрать только красивое платье, "она же была дама" - говорила матушка.

Они все будут для нашей души всегда близкими людьми.

могила Маргариты Муравьевой, внучки Преподобного Серафима Вырицкого, у его Часовни в Вырице.

Посвящается Маргарите Муравьевой :

О Господи !
Тебе я только поклоняюсь.
К Тебе единому стремлюсь,
Идя глухой тропой.
Любви великой Ты носитель,
Ты мой Создатель и Спаситель,
Всей жизни жесткой, роковой.


*  *  *


    Написанные Преподобным Серафимом Вырицким в разное время стихотворения хочу снова предложить читателю, ввиду того, что в книгах, ему посвященных, имеются неточности в этих стихах, которые, если внимательно прочесть, несколько искажают смысл.


Слава Великому Господу Богу !
Радостно дух мой воспой,
Сердцем стремлюсь я к Святому чертогу,
Там, где Иисусе сладчайший мой.

Ты в моей жизни едина надежда,
В скорбях, болезнях тобой я живлюсь.
Будь Ты мне радость, покров и одежда,
Сам на всю жизнь я Тебе предаюсь.

О, мой прекрасный и чудный Спаситель,
Дай мне Твою благодать.
Ты в моей жизни единый Учитель,
Был Ты всегда  мне отец мой и мать.

Славой Небесной всегда восхищаюсь,
Жизнь суетой не прельщает земной,
Духом и сердцем своим устремляюсь,
К жизни Небесной с ее красотой.

Там в Небесах все святые соборы,
И мириады бесплотных духов,
Все воспевают божественным хором :
"Свят, Свят, Свят наш Господь Саваоф !"

Там у престола Великого Бога
Божия Матерь стоит,
В Славе Величия, в Силе Божественной
Жизнь нашу грешную в мире хранит.

Дух мой и сердце всегда веселится,
Ты мой Создатель и Бог и Отец .
И душа моя грешная к Небу стремится,
Там всем скорбям и болезням конец.

Слава Великому Господу Богу !
Радостно дух мой воспой.
Сердцем стремлюсь я к Святому чертогу,
Там, где Иисусе сладчайший мой.



И следующий его стих, тоже требующий, правда меньшей, но все же коррекции :


И в радости и в горе монах, старик больной,
Идет к Святой иконе, в саду, в тиши лесной.

Чтоб  Богу помолиться за мир и всех людей,
И старцу поклониться  о  Родине своей.
Молись Благой  Царице  великий Серафим,
Она Христа десница,  помощница больным.

Заступница убогих, одежда для нагих,
В скрбях великих многих, спасет рабов Своих.
В грехах мы погибаем,  от Бога  отступив,
И  Бога оскорбляем   в деяниях своих.

*  *  *

Светлая   Всем   память !






© 2005-2013  serafim.com.ru.
Все права защищены



Рейтинг@Mail.ru Яндекс цитирования Rambler's Top100