Годы старческого подвига отца Серафима в поселке Вырица (1930-1949)

    А вскоре по Петроградской епархии, как и по всей стране, прокатилась волна еще более жестоких репрессий. Воистину Гефсиманской стала для монашествующих ночь на 18 февраля 1932 г. В народе ее так и назвали - святой ночью. В те страшные часы гонители арестовали более пятисот иноков.
Со словами: "Да будет воля Твоя!" - вступали на путь страданий бесчисленные сонмы верующих. К ноябрю 1933 г. число действующих храмов в Петербурге сократилось с 495 до 61. Монастыри и подворья были полностью разгромлены и разграблены. Даже колокольный звон к тому времени был запрещен.
    И вот - в то время, когда с куполов сбрасывали кресты, тысячами разоряли обители и храмы, когда в лагерях и тюрьмах томились десятки тысяч священнослужителей, Господь воздвиг в Вырице храм нерукотворный, живой - чистое сердце о. Серафима. В истории Церкви не раз случалось, что во времена самых жестоких гонений и упадка веры Господь посылал в помощь людям Своих особых избранников - хранителей чистоты Православия. Таким избранником в России 30-х - 40-х гг. стал святой преподобный Серафим Вырицкий.
    Внешне неприметным, но действенным и обширным было его влияние на современников. Как важно было знать людям, что во всей этой неразберихе и кровавой круговерти существует островок прочной веры, спокойной надежды и нелицемерной Христовой любви! И каким великим мужеством и упованием на милость Божию нужно было обладать, чтоб написать в ту кровавую пору строки, предрекающие Русской Церкви возрождение и славу:


    Эти стихи передавались из уст в уста, распространялись в списках, достигали мест заточения и ссылок. Среди Гефсиманской ночи, поглотившей тогда всю Россию, сиял в Вырице светильник живой веры и не угасала надежда в людских сердцах...
    Явным чудом милости Божией было сохранение старца от ареста и расправы. В это трудно поверить, ведь репрессии прокатились повсюду, добравшись даже до самых глухих деревень. В безжалостной карательной машине оказалось перемолото несчетное число человеческих жизней и судеб, но никто не дерзнул поднять руку на кроткого старца.
    Воспоминания родственников и духовных чад о. Серафима, а также все официальные документы [27] неопровержимо свидетельствуют: иеросхимонах Серафим (в миру Василий Николаевич Муравьев, 1866 года рождения) и схимонахиня Серафима (в миру Ольга Ивановна Муравьева, 1872 года рождения) никогда не подвергались задержанию, арестам и заточению...

    Вырица... Летом 1930 г. о. Серафим и его родные снимали маленький домик на Ольгопольской улице, затем около года квартировали на улице Боровой. С 1932 по 1945 гг. батюшка снимал часть комнат в доме № 7 по Пильному проспекту, принадлежавшем семейству провизора Владимира Томовича Томберга, а с 1945 г. Муравьевы жительствовали на Майском проспекте в доме № 41 (ныне 39), у хозяйки Лидии Григорьевны Ефимовой.
    Все это время батюшка тяжело болел. Тяжкие недуги причиняли о. Серафиму невыносимые страдания. Особенно беспокоили ноги - болели и отнимались. Однако старец мужественно переносил эти испытания. Никто никогда не слышал от о. Серафима ни единого стона, ни единой жалобы.
    После переезда в Вырицу к врачам он уже не обращался, говоря: "Буди на все воля Божия. Болезнь - это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою..." Старец непрестанно за все благодарил Господа, воздавая Богу за болезнь свою большее благодарение, чем иные люди - за вожделенное здоровье.
    Батюшка часто назидал родных: "Никогда не надо просить у Господа ничего земного. Ему лучше нашего ведомо то, что нам полезно. Молитесь всегда так: "Предаю, Господи, себя, детей своих и всех родных и ближних в Твою святую волю"". Искренне считая себя грешником, достойным всяческого наказания, старец постоянно просил всех молиться о спасении его души.
    Поначалу вырицкого подвижника посещали только епископ Петергофский Николай (Ярушевич) и другие, самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу вновь устремился нескончаемый людской поток. Ехали к нему богомольцы из северной столицы и других городов, стекались жители Вырицы и окрестных селений... Всем хотелось собственными глазами увидеть праведника Божия, побыть рядом с ним хоть минутку и получить его святое благословение. Год за годом, изо дня в день шли вереницей паломники к о. Серафиму. В иные дни это были сотни (!) посетителей, которые с раннего утра и до глубокой ночи "осаждали" келлию старца. Часто приезжали целыми группами или семьями.
    Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, опасаясь за его и без того слабое здоровье, но в ответ подвижник твердо сказал: "Теперь я всегда буду нездоров... Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!"
    О. Серафим всякий раз сам вызывал к себе тех, кому он был тогда нужнее. Его отзывчивое сердце каким-то особым чутьем всегда улавливало истинное горе в массе пришедшего к нему народа. Каким образом старец находил этих людей, оставалось загадкой - обычно на крыльцо выходила келейница и приглашала пройти в келлию того или иного человека, называя, как правило, его имя и место, откуда он прибыл.
    "Он взял на Себя наши немощи и понес болезни" (Мф. 8, 17). Батюшка так сопереживал своим чадам, что воистину был готов отдать жизнь за их исцеление. За такую любовь Господь и даровал вырицкому старцу слово великой духовной мудрости, слово врачевания немощных душ, слово истинного предвидения и пророчества...
    От одного слова батюшки Серафима, от одного прикосновения его руки на душе становилось веселее, легче. Особенно в минуты душевного смущения. Батюшка называл всех ласкательно: "Милые, родные, любимые..." Обнимал, целовал в голову, гладил, лечил и ободрял ласковой шуткой. Говорил, чаще всего, очень тепло, просто, без витиеватых нравоучений. Почти всегда улыбался. Что-то бесконечно родное, отеческое, ощущалось во всем облике и в обращении этого доброго старца.
        Для батюшки не существовало возраста, национальности, общественного положения его посетителей - все были для него любимыми чадами, со всеми он обращался по-отечески ласково. Более того, он обращался с ними как с чадами больными - осторожно, с необыкновенным теплом и нежностью, снисходя к их духовным немощам. Бывало, прибывшие издалека усталые богомольцы подолгу ждали своей очереди, чтобы пройти к батюшке за благословением или для духовной беседы. Однако, пробыв даже недолгое время в келлии старца, выходили возродившимися и просветленными. Не обращая внимания на недомогание, о. Серафим всегда умел быть бодрым и жизнерадостным, и от этого скорбь и печаль уходили из сердец человеческих.
    Для множества страждущих о. Серафим был благодетелем, который не только помогал духовно, но и практическими советами, устройством на работу, а также и деньгами через добрых людей. Благодарно принимая пожертвования от посетителей, старец зачастую сразу же раздавал их тем, кто терпел нужду.
    До последних дней своей земной жизни батюшка Серафим поддерживал, как мог, любимое детище св. прав. Иоанна Кронштадтского - Пюхтицкий Успенский женский монастырь в Эстонии. Вырицкого старца знали и любили насельницы обители, многие из которых именно по его благословению приняли монашество. Батюшку неоднократно приглашали туда на жительство и даже приготовили для него там прекрасный домик. Затем в этом домике стала жить ушедшая на покой игумения Ангелина со своей келейницей. По сей день с необычайным благоговением и любовью хранят в Пюхтице память об о. Серафиме Вырицком, ежедневно поминают и его родственников на проскомидии и на Псалтири.
    Значительную часть доброхотных даяний своих многочисленных посетителей старец передавал в вырицкий Казанский храм, остальное - нуждающимся людям. "Да как же я буду выглядеть перед Господом, если деньги себе оставлю! - неоднократно слышали от него близкие. - Если у вас в кошельке есть рубль - раздайте его неимущим, оставив себе копейку, и у вас никогда не будут переводиться деньги. Давайте, не жалея, тогда и Бог вознаградит вас! Будете жалеть да роптать - последнего лишитесь..."
    Сам же батюшка несказанно радовался, отдавая последнее. Уж у него-то ничего не залеживалось. Принесенные в дар какие-либо вещи или продукты - фрукты, сласти, хлеб, - все тут же раздаривалось другим посетителям, расходилось по рукам неимущих или прибывших издалека паломников. Все два десятилетия на вырицких квартирах его бессменно окружала одна и та же скромная обстановка - небольшой столик, кожаное потертое кресло, пара стульев, узенькая железная кровать. По детской простоте своей души старец всегда проявлял ту же простоту и в отношении своей внешности. Потертый ватный подрясничек, старенькая полинявшая ряса, все та же летом и зимою теплая скуфеечка - составляли все его одеяние. Если батюшке приносили какие-нибудь новые вещи, он всегда находил, кому их отдать.

    Подвиги поста, бдения и молитвы, которые в течение двух десятилетий смиренно нес вырицкий старец, можно сравнить лишь с подвигами древних аскетов-отшельников. Отец Серафим был необыкновенно строг к себе от первых шагов в подвижничестве до самой кончины. Никаких послаблений - пост, бдение и молитва, и еще раз - пост, бдение и молитва... Вспоминая подвиги о. Серафима, родные и близкие батюшки говорят: "Обыкновенному человеку смотреть без слез на все это было просто невозможно..."
    В понедельник, среду и пятницу старец вообще не принимал никакой пищи, а иногда ничего не вкушал и по нескольку дней подряд. Окружающим порой казалось, что о. Серафим обрекает себя на голодную смерть. То, что он ел в те дни, когда принимал пищу, едой можно было назвать с большим трудом: в некоторые дни батюшка вкушал часть просфоры и запивал ее святой водой, в иные - не съедал и одной картофелины, а иногда ел немного тертой моркови. Крайне редко пил чай с очень малым количеством хлеба. Пища на самом деле была для подвижника как бы лекарством. При этом в своих непрестанных трудах на пользу ближних он проявлял завидную бодрость и неутомимость. Об о. Серафиме можно было сказать: "Он питается Святым Духом". И благодать Божия несомненно подкрепляла великого постника.
    Священники вырицкой Казанской церкви еженедельно причащали батюшку Святых Христовых Таин. Помимо этого, в келлии старца всегда хранились запасные Святые Дары и было все потребное для причащения. Ощущая в том необходимость, он приобщался Тела и Крови Христовых самостоятельно. "Я же подкрепляюсь Святыми Дарами, а что может быть дороже Пречистых и Животворящих Таин Христовых!" - говорил батюшка родным, когда те особенно беспокоились за состояние его здоровья.
    Истонченная плоть старца была воистину прозрачным покровом его чистейшей души, светящейся любовью. Тонкие, с прожилками руки, впалые щеки и, при этом - огромные голубые глаза, которые более всего поражали людей в дивном облике вырицкого подвижника. Из них смотрело на землю н е б о. Они-то буквально пронзали души и сердца посетителей, проникая в самые сокровенные их уголки. Богомольцы сравнивали глаза о. Серафима - по силе их проникновенности - с глазами прп. Серафима Саровского на его прижизненных портретах. В святом Серафиме Вырицком будто воскрес великий саровский подвижник...
    Подражая своему небесному учителю, вырицкий старец принял на себя новый подвиг . После переезда в дом на Пильном проспекте он молился в саду на камне перед иконой Саровского чудотворца. Это бывало в те дни, когда несколько улучшалось здоровье старца. Первые свидетельства о молении святого Серафима Вырицкого на камне относятся к 1935 г., когда гонители обрушили на Церковь новые страшные удары.
    На протяжении 10 лет совершал старец свой непостижимый подвиг. Это было воистину мученичество во имя любви к ближним. Со многими горячими слезами умолял Господа подвижник о возрождении Русской Православной Церкви и о спасении всего мира. Это был великий плач о всем человечестве; это была святая скорбь о мире, не ведающем Господа и любви Его. Сердце старца было исполнено невыразимой жалости ко всем заблудшим и погибающим. Для него всякий человек был творением и созданием Божиим. Отец Серафим молился за всех людей - верующих и неверующих, за врагов и гонителей Церкви, желая вечного спасения всем до единого человека. Это была великая молитва покаяния за грехи людские. Такие молитвы удерживают мир от катастрофы...
    Сама жизнь старца была молитвою за весь мир, но она не удаляла его и от частного служения людям. Чем грешнее был человек, который приходил к отцу Серафиму, тем больше батюшка жалел его и слезно за него молился. Смиренное сердце подвижника необыкновенно скорбело от того, что кто-то, может быть, будет страдать целую вечность! Любовь старца не могла понести такого...
    Домашние воистину не знали, когда он спит, да и спал ли он вообще... "Бывало, заглянешь ночью в келлию батюшки, чтобы узнать - не нужна ли какая помощь, а он, обливаясь слезами, тянет к небу свои прозрачные руки, ничего не замечая вокруг..." - рассказывают родные о. Серафима. В течение дня у старца собиралось множество записок о здравии и об упокоении, которые оставляли посетители, испрашивая его святых молитв. Ночами батюшка со слезами и сердечными воздыханиями читал все эти записочки. Сколько людей получало благодатную помощь Божию через молитвы старца! На следующий день записочки обязательно относили к престолу в вырицкий Казанский храм, а батюшка совершенно искренне говорил: "Да какой же из меня молитвенник? Я же лежу..."
    "Близ Господь сокрушенных сердцем..." (Пс. 33, 19). По неизреченной милости Божией и по подвигу своему отец Серафим Вырицкий стал живым храмом Святого Духа. Служение в этом живом храме не прекращалось ни днем, ни ночью. Старец непрестанно взывал ко Господу, умоляя Всевышнего о спасении России и ее народа.

    Отец Серафим был человеком необыкновенно высокой созерцательной жизни. На нем исполнилось обетование Господа: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1). Случалось, что старец на несколько дней прекращал прием посетителей, оставаясь в уединении и безмолвии. В такие моменты домашние старались ничем не нарушать покой батюшки, а на калиточке появлялось объявление, что в ближайшее время приема не будет. Эти дни и ночи подвижник посвящал молитвенному созерцанию. Такое бывало не часто, но именно тогда старец, видимо, получал откровения от Господа и укреплялся для дальнейших подвигов. "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф. 5, 8).



    Не раз после этого родные батюшки Серафима слышали от него многозначительное и задумчивое: "А т а м-т о как хорошо будет! Если бы вы только знали, как т а м будет хорошо..." Другими словами - не передать ощущений в душе от духовных созерцаний.
    Отец Серафим был истинным боговидцем, причастником Божественной жизни по дару благодати. Он мог сказать подобно апостолу Павлу: "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим... что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным" (1 Кор. 2, 9-10, 13).

    Еще по Александро-Невской Лавре о. Серафим был знаком со многими известными в то время людьми: учеными, врачами, деятелями культуры. Академик И. П. Павлов - отец современной физиологии, часто приходил на исповеди и беседы к иеросхимонаху Серафиму (Муравьеву). В течение многих лет Иван Петрович был почетным старостой двух петроградских храмов: Знаменской церкви на Лиговском проспекте и церкви апостолов Петра и Павла в поселке Колтуши.
    Иеросхимонаха Серафима почитали выдающийся астроном своего времени, один из основателей Русского астрономического общества, академик Сергей Павлович Глазенап, а также один из создателей современной фармакологической школы, профессор Михаил Иванович Граменицкий.
Одним из любимейших воспитанников о. Серафима был известный во всей России профессор-гомеопат Сергей Серапионович Фаворский, которого называли "светилом Петербурга". Он был чистейшей души человеком и талантливым медиком. Его пациентами бывали многие влиятельные люди, и это давало возможность выручать верующих из многих затруднительных и опасных положений.
    Частыми гостями в Вырице были выдающиеся русские ученые, академики с мировыми именами - физик Владимир Александрович Фок, известный своими трудами в области квантовой механики и теории относительности, и биолог Леон Абгарович Орбели, ученик и последователь Ивана Петровича Павлова. За чашкой чая вел с ними о. Серафим долгие душеполезные беседы о мироздании; о той дивной гармонии, которую вложил Премудрый Творец всяческих в окружающую нас природу и самого человека; о мире духовном, невидимом; о Духе Святом и Животворящем, наполняющем всю бесконечную Вселенную. Светила науки многому учились через богомудрые наставления вырицкого подвижника. Этот старец-монах был воистину гражданином иного мира - Сам Дух Божий говорил его устами.

    Господь от щедрот Своих обильно наградил иеросхимонаха Серафима разнообразными духовными дарованиями. Это были дары духовного рассуждения, прозрения в область прошлого, настоящего и будущего его посетителей, прозрения мыслей собеседника, видения происходившего вдали, исцелений, духовного утешения, власти над лукавыми духами, молитвенных созерцаний, предсказаний и пророчеств. Горячая детская вера и чистейшая любовь ко Господу и к ближним венчали этот дивный букет благодатных дарований. Любовь - это величайший дар, выше которого нет ничего ни на небеси, ни на земли. Старец действительно жил любовью ко всем. Во всяком его слове и деле всегда светилась она и неудержимо изливалась на все окружающее.
    С истинно отеческим вниманием и добротою принимал батюшка каждого посетителя, и все с детской доверчивостью открывали ему самые потаенные уголки своих душ, которые старец и без того прозревал. Никто никогда не слышал от него каких-либо укорений или строгих нравоучений, но, вместе с тем, о. Серафим обладал удивительной способностью пробуждать человеческую совесть, каким-то неприметным для собеседника образом изменять ход его мыслей от суетного к духовному.
    А посетители у о. Серафима бывали разные. В тридцатые годы в дом на Пильном с обыском неоднократно приходили чекисты, часто в ночное время. Однажды сотрудники НКВД хотели арестовать батюшку, но родные категорически потребовали медицинского освидетельствования старца ввиду крайне тяжелого его состояния. Приглашенный оперативниками врач подтвердил диагноз, согласно которому о. Серафиму переезд был строго противопоказан.
    В другой раз лежащий на одре болезни старец попросил подойти к нему старшего из чекистов. Лишь на мгновение встретились кроткие глаза батюшки с глазами представителя власти. Победила любовь отца Серафима. Он прикоснулся к руке чекиста, погладив ее, а после этого приложил свою правую руку к голове посетителя и промолвил: "Да простятся тебе грехи твои, раб Божий..." - и назвал в точности его имя. При этом старец умиротворил сердца и других сотрудников. Родные о. Серафима вспоминают: "Старший чекист произнес тогда: "Если бы таких старцев было бы больше, то мы все были бы верующими", - и заплакал. А батюшка, улыбаясь, сказал: "Угостите их чайком...""
    Благодатный мир Христов непостижим в своем действии, велика его сила. Авве Антонию Великому и авве Зосиме повиновались львы, преподобным Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому - медведи. Отцу Серафиму Вырицкому не раз повиновались самые лютые звери - звери в человеческом обличье...
        Многие люди, впервые входившие в келлию старца, непроизвольно падали на колени, заливаясь слезами. Душа человеческая не выдерживала осознания духовной чистоты и начинала оплакивать собственное убожество, оказавшись рядом с белоснежными одеждами души о. Серафима. От батюшки как бы исходил некий неземной свет. В то же время этот свет явственно ощущали практически все люди, ныне свидетельствующие о жизни и подвигах о. Серафима. Почти от каждого из них, прежде всего, можно услышать: "Батюшка весь светился... У нас было явное ощущение, что из угла, где лежит старец, исходит свет..."
    И шли день за днем на этот дивный свет люди. Из уст в уста передавались в народе рассказы о вырицком старце, и спешили страждущие за благодатной помощью к о. Серафиму. С любовью подавал он посетителям бесценные практические советы, исцелял духовные, а часто и телесные недуги. Порою старец делал это незаметно, под видом ласковой шутки. После посещения батюшки очень многие люди просто забывали, что их когда-то мучили сильные головные боли, простуды, ревматизм, радикулит и другие болезни. Бывало, благословит он кого-то со словами: "Ну вот, теперь и голова болеть не будет", и точно - человек с тех пор уже не помнил, что такое мигрень... Иногда же, согласно слову святителя Игнатия Брянчанинова, о. Серафим споспешествовал утверждению веры явными чудесами. О случаях благодатных исцелений свидетельствуют родные подвижника и его близкие духовные чада.
    ... В Вырице, на улице Кирова, жила Валентина Иванова, женщина c нелегкой судьбой. Ее мать и дочь были инвалидами - девочка от рождения страдала немотой, а мать не могла обходиться без костылей. Медицинские методы лечения результатов не давали, и Валентина обратилась к старцу. Отец Серафим сказал ей тогда: "Господь поможет тебе, молись! Твоя материнская молитва должна помочь дочери". Валентина коленопреклоненно долго молилась перед батюшкиными иконами. Вместе с ней возносил свои прошения к Отцу нашему Небесному и о. Серафим. Через некоторое время он сказал: "Вставай, Господь услышал твою молитву. Велика молитва матери. Пусть девочка подойдет ко мне". Батюшка накрыл голову ребенка епитрахилью и еще раз произнес: "Господь услышал молитву твоей матери..." С того момента девочка стала говорить. Через несколько дней мать Валентины, с трудом добравшаяся до дома старца на костылях, в несказанной радости возвращалась домой без всякой посторонней помощи, словно заново родившийся человек...
    ... Однажды посетители, находившиеся в приемной, были поражены рассказом женщины, которая приехала благодарить батюшку за исцеление дочери. Девочка была от рождения слепой, но после посещения вырицкого старца неожиданно прозрела. Возрадовавшись вместе со своей посетительницей, о. Серафим заметил: "Что я? Преподобный Серафим Саровский исцелил твою дочку, вот его до конца дней своих благодари!"...
    ... Недалеко от вырицкого Казанского храма жила почтенная добрая женщина, которую все звали тетя Оля. Она очень любила посещать богослужения, да вот беда - во время Херувимской песни она обычно падала и начинала невообразимым образом лаять. Ее часто выносили из церкви. Причина ее недуга, думается, ясна всякому верующему человеку. Отец Серафим ее исцелил. Вновь, как когда-то в подобном случае в Александро-Невской Лавре, он долго молился вместе с несчастной тетей Олей... Затем она радостно рассказывала всем: "Отец Серафим даровал мне возможность ходить в церковь!"...
    ... Однажды к батюшке привезли умирающую от обезвоживания девочку. Диагноз - тяжелая форма дизентерии. Старец помолился, а затем причастил ребенка Святых Христовых Таин. В тот же день произошло полное исцеление...
Главным же в служении о. Серафима было то, что он приводил многих своих посетителей к исправлению жизни и глубокой вере. Люди начинали видеть свои грехи и понимать милосердие Творца...
    Мягко и любовно умел старец касаться людских сердец. Иногда только и скажет: "Ах, доченька! Когда же начнем лучше-то жить? Ну, на этот раз Бог простит тебе, да смотри, собирайся с силами..." Или: "А посты-то соблюдаешь ли?" - спросит о. Серафим. "Плохо", - ответит посетитель. "Действительно плохо, - подтвердит батюшка, - слушаться Церкви надо, слушаться..." Люди, раскрывшие перед старцем свои душевные недуги (которые он и без этого прекрасно видел), возвращались утешенными и исцеленными. Обычно говорили так: "Возвращаясь от отца Серафима, мы летели как на крыльях, и у нас пела душа..."
    Не забывали вырицкого подвижника и его духовные чада и соработники. Регулярно приезжали к старцу в Вырицу за советом и молитвою владыки Николай (Ярушевич) и Алексий (Симанский). До ареста и заключения бывали у о. Серафима архиепископы Венедикт (Плотников) и Серафим (Протопопов), епископы Иннокентий (Тихонов), Николай (Клементьев), Сергий (Зенкевич) и Амвросий (Либин), а также служивший в Кадашах епископ Мануил (Лемешевский) и живший на покое в Кашине епископ Григорий (Лебедев). Посещали батюшку при возможности архимандриты Лев (Егоров), Иоасаф (Журманов) и Варлаам (Сацердотский), профессор-протоиерей Николай Чуков и многие другие священнослужители и монашествующие. С каждым годом их становилось все меньше.
    В январе 1941 г. был арестован и затем расстрелян сын батюшки Серафима - Николай Муравьев * {Николай Васильевич Муравьев закончил авиационную школу и в годы первой Мировой войны служил авиатором в русской армии. После 1917 г. четырежды арестовывался богоборческими властями, был в заключении и ссылках. Реабилитирован посмертно как жертва политических репрессий. Крестным отцом внуков и правнуков иеросхимонаха Серафима Вырицкого был митрополит Николай (Ярушевич).}. Еще одна великая скорбь прошла сквозь сердце и душу старца. Вновь услышали родные и близкие: "Буди воля Божия..."
    Знал о. Серафим и о приближении великой войны. Кого-то прикровенно, а близких духовных детей открыто предупреждал он о надвигающейся на Россию опасности...


    С началом Великой Отечественной старец усилил подвиг моления на камне - стал совершать его ежедневно. Рассказывают родные подвижника:
    ... В 1941 г. дедушке шел уже 76-й год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. В саду, за домом, метрах в пятидесяти, выступал из земли гранитный валун, перед которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения о. Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, а дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу... Чего ему это стоило! Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на все это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг - ведь можно было молиться и в келлии, но в этом случае он был беспощаден и к себе, и к нам. Молился о. Серафим столько, насколько хватало сил - иногда час, иногда два, а порою и несколько часов кряду. Отдавал себя всецело, без остатка - это был воистину вопль к Богу! Верим, что молитвами таких подвижников выстояла Россия и был спасен Петербург. Помним, что дедушка говорил нам: "Один молитвенник за страну может спасти все города и веси..." Невзирая на холод и зной, ветер и дождь, настойчиво требовал старец помочь добраться ему до камня; невзирая на многие тяжкие болезни, продолжал он свой непостижимый подвиг.Так изо дня в день, в течение всех долгих изнурительных военных лет...
    И достигали Престола Божия молитвы незабвенного старца - Любовь отзывалась на любовь! Сколько душ человеческих спасли те молитвы, известно только Господу. Несомненно было одно, что они незримой нитью соединяли землю с небом и преклоняли Бога на милость, тайным образом изменяя ход многих важнейших событий.
    Известно, что в самой Вырице, как и было предсказано старцем, не пострадал ни один жилой дом и не погиб ни один человек. Молился батюшка и о спасении вырицкого храма, и здесь уместно описать удивительный случай, о котором знают многие старожилы Вырицы.
    ... В первых числах сентября 1941 г. немцы наступали на станцию Вырица и вели ее интенсивный обстрел. Кто-то из командиров нашей армии решил, что в качестве объекта наводки используется высокий купол храма и приказал взорвать его. Для этого со станции была послана команда подрывников, в которую вошли лейтенант и несколько бойцов. Когда подвода со смертоносным грузом прибыла к храму, лейтенант приказал бойцам подождать его у ворот, видимо, сославшись на то, что должен ознакомиться с объектом подрыва. Офицер вошел в ограду, а затем и в храм, который в общей суматохе не был заперт...
    Через некоторое время солдаты услышали звук одиночного револьверного выстрела и бросились к храму. Лейтенант лежал бездыханным, рядом валялся его револьвер. Бойцов охватила паника и, не выполнив приказа, они бежали из храма. Тем временем началось отступление и о взрыве забыли. Так вырицкая церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы Промыслом Божиим была сохранена от уничтожения...
    И еще чудо - немцы, заняв Вырицу, расквартировали в ней часть, состоящую из... православных. Известно, что Румыния была союзницей Германии, но о том, что вырицкая команда будет состоять из румын, уроженцев восточной ее части, где исповедуется Православие, да еще говорящих по-русски, вряд ли кто мог предположить. Осенью 1941 г., по многочисленным просьбам жителей Вырицы, храм был открыт, в нем начались регулярные богослужения.
    Истосковавшиеся по церковной жизни люди заполнили храм (он был закрыт богоборцами в 1938 г., но, слава Богу, не разорен). Поначалу прихожане косились на солдат в немецкой форме, но видя, как последние молятся и соблюдают чин службы, постепенно привыкли. Невозможное людям возможно Богу - это был единственный православный храм, который действовал во фронтовой полосе, причем по ту сторону фронта!

    С первых дней войны о. Серафим открыто говорил о предстоящей победе русского оружия. На сей счет сохранились убедительные свидетельства, записанные со слов профессора Ленинградской Духовной Академии прот. Ливерия Воронова и прот. Иоанна Преображенского.
    ... Румынской частью, расквартированной в Вырице, командовали немецкие офицеры. Им донесли о пророчествах о. Серафима, и вскоре в дом на Пильном проспекте пожаловали незваные гости. И вновь, как когда-то чекистов, батюшка укротил пришельцев через благодатную помощь свыше. Старец сразу поразил их тем, что заговорил с ними на хорошем немецком языке - ведь в бытность свою купцом он часто посещал Вену и Берлин, сотрудничая с австрийскими и немецкими фирмами. Капитан, который был начальником вырицкой команды, спросил у о. Серафима, скоро ли немецкие части пройдут победным маршем по Дворцовой площади? Старец смиренно ответил, что этого никогда не будет. Немцам придется поспешно уходить, а самому вопрошающему не суждено будет вернуться домой, при отступлении он сложит свою голову под Варшавой.
    По рассказам плененных немцами местных жителей, которых оккупанты пытались угнать в Германию, этот немецкий офицер действительно погиб в районе польской столицы, а невольники были возвращены на Родину. Пророческие слова о. Серафима подтвердил и румынский офицер, также служивший во время войны в вырицкой команде. В 1980 г. он приезжал поклониться могиле старца и, разыскав вспомнивших его местных жителей, поведал о подробностях того отступления.
    Между тем, о. Серафим еще в начале войны предсказал ряду жителей Вырицы будущее пленение и последующее благополучное возвращение из неволи. В частности, один из бывших старожилов Вырицы, Леонид Викторович Макаров вспоминал, что старец предсказал это и его семье, отметив, что в дальнейшем они будут жить в большом городе. Время показало истинность слов о. Серафима.
    Евдокия Васильевна Федорова свидетельствует о том, что вырицкий старец помог ей отыскать мужа - Алексея Федоровича, находившегося в немецком лагере для военнопленных. По молитвам батюшки Серафима и слезной просьбе супруги лагерное начальство неожиданно отпустило домой единственного кормильца семьи.

    Весной 1944 г., вскоре после полного снятия блокады, митрополит Алексий (Симанский) посетил Вырицу. Причем о. Серафим, прозревая предстоящий визит владыки, заранее предупредил о нем удивленных домашних. Это было прощание митрополита Алексия с великим подвижником. Известно, что эта встреча была очень теплой и продолжительной. Полное содержание беседы митрополита Алексия с вырицким старцем, безусловно, осталось в тайне. Рассказывают, что тогда иеросхимонах Серафим вновь подтвердил свое пророчество об избрании владыки Алексия Патриархом Московским и всея Руси, указав и время его избрания на будущем Поместном Соборе. Расставались с поцелуями и слезами. Увидеться в земной жизни им уже не пришлось,* {По традиции духовным руководителем Святейшего Патриарха является духовник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.} однако, до конца дней своих они глубоко почитали друг друга и горячо молились один за другого.
    В день памяти благоверных князей Российских, страстотерпцев Бориса и Глеба, 15 мая 1944 г. почил о Господе Патриарх Сергий. 2 февраля 1945 г. на Поместном Соборе Русской Православной Церкви митрополит Алексий (Симанский) единогласно был избран Патриархом Московским и всея Руси. В течение 25 лет, как и предсказывал старец иеросхимонах Серафим Вырицкий, предстояло ему совершать служение Первосвятителя Русской Православной Церкви.

    Война поломала несметное количество судеб, и многие спешили в Вырицу со всех концов России в надежде узнать о судьбе своих ближних от о. Серафима. Кто-то узнал о пропавших без вести, другие по молитвам старца устроились на работу, третьи обрели прописку и кров, но главное - веру. Сын профессора С. С. Фаворского, Михаил Сергеевич, вспоминает: "Отец Серафим умел давать небесную радость, отчего все, даже самые тяжелые скорби, уходили на второй план, а человек желал испытать эту радость и в будущем..."
    В 1945 г. Господь призвал от земных трудов схимонахиню Серафиму (в миру Ольгу Ивановну Муравьеву, супругу батюшки). Почти шесть десятилетий она была для о. Серафима преданной спутницей жизни, и ее кончину подвижник пережил с ощущением, что разлука недолга и скоро им предстоит встретиться в вечной жизни. У него был рисунок могилки матушки Серафимы, который сделала ему Светлана Георгиевна, художница, дружившая с семьей Муравьевых. Батюшка показывал на него и с любовью говорил: "Вот здесь и я буду рядышком с ней лежать..."
    В годы войны напротив вырицкого Казанского храма, на другом берегу реки Оредеж, возник небольшой скит, где под руководством схиигумении Херувимы подвизалось несколько монахинь. Одну из них, монахиню Серафиму (в миру Анну Павловну Морозову), о. Серафим пригласил читать Псалтирь по усопшей схимонахине Серафиме. После похорон матушки старец, по согласованию с родными, благословил монахине Серафиме остаться у него келейницей...

    Летом 1945 г. настоятелем вырицкого Казанского храма был назначен прот. Алексий Кибардин - замечательный пастырь и исповедник. В годы первой Мировой войны он служил приписным священником при Феодоровском Государевом соборе, а с 1924 г. был его настоятелем. Затем последовали десятилетия лагерей и ссылок, пройдя через которые о. Алексий сумел сохранить светлую веру и любовь к ближним. Первые же месяцы пребывания нового настоятеля в Вырице связали его с отцом Серафимом самыми крепкими узами. Вырицкий старец стал духовником о. Алексия Кибардина, а тот - духовником о. Серафима.
    Отец Алексий часто приходил к подвижнику для духовных бесед и каждую неделю причащал о. Серафима Святых Христовых Таин. Как и раньше, в келлии старца всегда находились запасные Святые Дары, которыми тот причащался по необходимости.
    В послевоенные годы не раз приезжал в Вырицу к своему духовнику и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), до последних дней своих почитая о. Серафима и усердно о нем молясь.* {После кончины о. Серафима митрополит Николай взял на себя попечение о родных вырицкого старца.}
 Хранил память об о.Серафиме и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I.
Настоятель вырицкого Казанского храма прот. Алексий Кибардин пишет:
    "...Я чту его как великого старца. Конечно, я небольшой человек, чтобы предлагать свое суждение... Но я знаю, и был свидетелем отношения к старцу Святейшего Патриарха Алексия, которого старец благословил своим родовым образом Спасителя. Образ этот находится у Святейшего. Это было в 1948 г. Митрополит Григорий (Чуков) вызвал меня для представления Патриарху Алексию. Я был на приеме у Святейшего и передал Ему от старца: "Иеросхимонах Серафим из Вырицы - в миру Муравьев Василий Николаевич - просит Вашего, Ваше Святейшество, благословения и земно Вам кланяется", - и при этом я земно поклонился.
    "Знаю, знаю его, - ласково сказал Патриарх, - а как он здравствует?" Я ответил, что духом он бодр, а телом изнемогает, так как очень много у него бывает посетителей с горем и скорбями... Святейший меня благословил и сказал медленно и раздельно: "Передайте ему от меня, что я прошу его святых молитв". Кончился прием, слышу в публике голос: "Вот ведь за Патриарха вся Церковь молится, а он просит молитв схимонаха..." "Ну, а это не простой схимонах, а старец", - произнес неизвестный..." [28].
    В последние годы о. Серафим был совершенно прикован к постели. В некоторые дни состояние здоровья батюшки ухудшалось настолько, что он даже не мог отвечать на записки, которые передавали через келейницу. Но как только наступало хотя бы небольшое облегчение - батюшка сразу начинал прием страждущих.
    Время земного странствия подвижника подходило к концу. Старцу был открыт час его перехода к Вечности. За день до этого он благословил родных и близких иконками прп. Серафима Саровского, а келейнице матушке Серафиме сказал: "Во время моего погребения береги ребрышки..."* {Это предостережение оказалось пророческим: в день погребения праведника, при большом стечении народа, матушка Серафима из-за сильной давки получила перелом двух ребер.}
    Ранним утром преподобному Серафиму в ослепительном сиянии явилась Пресвятая Богородица и жестом правой руки указала на небо. Сообщив об этом родным, подвижник объявил: "Сегодня принять никого не смогу, будем молиться", - и благословил послать за о. Алексием Кибардиным. С благоговением были прочитаны акафисты Пресвятой Богородице, свт. Николаю Чудотворцу и прп. Серафиму Саровскому. После того как о. Алексий причастил старца Святых Христовых Таин, о. Серафим благословил читать Псалтирь и Евангелие. Ближе к вечеру батюшка попросил посадить его в кресло и стал молиться. При этом он иногда справлялся о времени. Около двух часов ночи о. Серафим благословил читать молитву на исход души и, осенив себя крестным знамением, со словами: "Спаси, Господи, и помилуй весь мир" отошел к вечным обителям.
    Облачение и гроб прислал в Вырицу митрополит Григорий (Чуков). Три дня шел ко гробу праведника нескончаемый людской поток. Все отмечали, что его руки были удивительно мягкими и теплыми, словно у живого. Некоторые ощущали возле гроба благоухание. В первый день после блаженной кончины старца исцелилась слепая девочка. Мать подвела ее ко гробу и сказала: "Поцелуй дедушке руку". Вскоре после этого девочка прозрела. Этот случай хорошо известен вырицким старожилам.
    Отпевание о. Серафима отличалось редкой торжественностью. Пели три хора - вырицких Казанской и Петропавловской церквей и хор Духовных Академии и Семинарии, где по благословению митрополита Григория в день погребения вырицкого подвижника были отменены занятия. Одним из четырех воспитанников Духовных школ, удостоившихся стоять у гроба великого старца, был будущий Святейший Патриарх Алексий II. "Мы н е п р о щ а л и с ь с батюшкой, а п р о в о ж а л и его в жизнь вечную", - вспоминают многие.
    При погребении о. Серафима Вырицкого впереди гроба несли образ прп. Серафима Саровского с частицей мощей святого угодника Божия,* {Этот образ, который иеросхимонах Серафим завещал вырицкому Казанскому храму, в начале 70-х гг. был похищен в результате взлома дверей неизвестными злоумышленниками. Вскоре в лесу был найден киот от иконы. По милости Божией удалось найти образ, подобный утраченному - его пожертвовала архивариус Ленинградской Духовной Академии Екатерина Даниловна Уварова. Стараниями прот. Павловского собора города Гатчины Евгения Николаевича Сенько в икону была вмонтирована и частица мощей прп. Серафима Саровского.} как и предсказал вырицкий подвижник еще в довоенные годы.



    Святой преподобный Серафим Вырицкий отошел к Вечности 3 апреля 1949 г. Град небесный - горний Иерусалим - распахнул свои врата пред новым небожителем, навсегда приняв его в свои Божественные чертоги.


    Святой Серафим Вырицкий обладал несомненным пророческим даром.
    Предсказание старцем в 1927 г. патриаршего служения архиепископу Хутынскому Алексию (Симанскому) и приближающихся жестоких гонений; пророчества подвижника о грядущей Великой Отечественной войне и победе в ней нашего оружия; предвидение о. Серафимом кончины прот. Алексия Кибардина через пятнадцать лет после собственной, а также точное прозрение судеб многих людей ныне стали неоспоримыми фактами.
    Глубоко пророческими являются строки написанного старцем в 1939 г. стихотворения "Пройдет гроза над Русскою землею...". В годы кровавых гонений, когда казалось, что Церковь обречена на скорое и полное уничтожение, о. Серафим открыто говорил о ее грядущем возрождении. Рассказывал о. Серафим о возрождении конкретных обителей - Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Дивеева и др. Примечательно, что, предсказывая восстановление Александро-Невской Лавры, старец говорил о том, что вначале государство вернет Церкви как приходской храм Свято-Троицкий собор, а уже затем, через много лет, всю Лавру передадут монашествующим. Предсказывал также батюшка, что со временем будет основан монастырь и в Вырице, а Ленинград будет вновь переименован в Санкт-Петербург.
    Говорил о. Серафим, что придет время, когда в Москве, Петербурге и ряде других городов России будут действовать православные радиостанции, в передачах которых можно будет услышать душеполезные назидания, молитвы и церковные песнопения...
    Родственники и близкие духовные чада о. Серафима отмечают, что далеко не все виделось старцу в радужных тонах.
    "Придет время, когда не гонения, а деньги и прелести мира сего отвратят людей от Бога и погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества, - говорил батюшка, - с одной стороны, будут воздвигать кресты и золотить купола, а с другой - настанет царство лжи и зла. Истинная Церковь всегда будет гонима, а спастись можно будет только скорбями и болезнями. Гонения же будут принимать самый изощренный, непредсказуемый характер. Страшно будет дожить до этих времен. Мы, слава Богу, не доживем, но тогда же из Казанского собора пойдет крестный ход в Александро-Невскую Лавру".
    В ряде предсказаний вырицкого старца звучат весьма тревожные нотки. "Если русский народ не придет к покаянию, - говорил батюшка, - может случиться так, что вновь восстанет брат на брата".
Несколько важных предсказаний о. Серафима Вырицкого было записано Марией Георгиевной Преображенской, племянницей владыки Феофана Полтавского.
    ...Это было сразу после войны. Я пела на клиросе Петропавловской церкви поселка Вырица. Часто мы с певчими из нашего храма подходили к о. Серафиму под благословение. Однажды одна из певчих сказала: "Дорогой батюшка! Как хорошо теперь стало - война кончилась, зазвонили снова колокола в церквах..." А старец на это ответил: "Нет, это еще не все. Еще будет страху больше, чем было. Вы еще встретите ее. Будет очень трудно молодежи переобмундировываться. Кто только выживет? Кто только жив останется? (Эти слова о. Серафим повторил трижды.) Но кто жив останется - какая будет у того хорошая жизнь..."
    После небольшой паузы батюшка вновь задумчиво произнес: "Если бы люди всего-всего мира, все до единого человека (вновь, как бы нараспев, повторил старец эти слова несколько раз), в одно и то же время встали бы на колени и помолились Богу хотя бы только пять минут о продлении жизни, дабы даровал всем Господь время на покаяние..."
    Вырицкий старец не раз говорил, что Россия обладает бесценным сокровищем - она является хранительницей святой православной веры. Истинное просвещение есть просвещение души светом Православия. Не процветающий Запад, где конечной целью всего сущего является земное благополучие человека, а Русь, блаженная Русь, принявшая во младенчестве своем юродство Креста, сохранившая в глубинах своей необъятной души образ Христа Распятого и несущая его в сердце своем, есть истинный свет миру. Та Святая Русь, которая всегда жила предощущением горнего, прежде всего искала Царства Божия и правды Его и находилась в живом общении с небом. Вечная сила и красота Православия заключается в чудном единстве небесного и земного.
    Монахиня Серафима (Морозова) вспоминала, как старец, описывая одно из своих духовных созерцаний, говорил ей:
"Я побывал во всех странах. Лучше нашей страны я не нашел и лучше нашей веры я не видел. Наша вера - выше всех. Это вера православная, истинная. Из всех известных вероучений только она одна принесена на землю вочеловечившимся Сыном Божиим. Прошу тебя, матушка Серафима, говорить всем, чтобы от нашей веры никто не отступал..."
    Соединивший дыхание свое со сладчайшим именем Иисусовым, отец Серафим видел в умной молитве бесценное средство для стяжания душевного мира и спасения:
"В самые тяжелые времена удобно будет спасаться тот, кто в меру сил своих станет подвизаться в молитве Иисусовой, восходя от частого призывания имени Сына Божия к молитве непрестанной".
    Вырицкий старец советовал как можно чаще читать молитву св. Ефрема Сирина "Господи и Владыко живота моего...". "В этой молитве вся суть Православия, все Евангелие. Ею мы испрашиваем у Господа помощи на приобретение свойств нового человека", - говорил батюшка. Грех осуждения о. Серафим называл одним из величайших духовных недугов нашего времени. "Мы имеем право судить только самих себя. Даже рассуждая о каком-либо человеке, мы уже невольно осуждаем его", - говорил вырицкий старец.
    О. Серафим был глубоко убежден в том, что человек должен готовить себя для Вечности. При этом старец настоятельно советовал ни в коем случае не принимать никаких видений, явлений и гласов из мира духовного, а сам тщательно скрывал свои сверхъестественные дарования от людей, никогда не творя чудес или подвигов напоказ. "Плотские, грешные человеки недостойны видеть ангелов и святых. Им свойственно общение только с падшими темными духами, которое, как правило, становится причиной погибели. Будем молиться, чтобы Господь избавил нас от искушений лукавого", - назидал ближних батюшка Серафим.
    Вырицкий подвижник своей жизнью ответил на многие вопросы, которые волнуют ищущих спасения в современном бушующем мире. Долгие годы шел о. Серафим путем незаметного, будничного подвига. Это скрытый от посторонних глаз подвиг, совершаемый во внутреннем уединении, где нет места разгорячению и раздражительности, унынию и отчаянию. Это ежедневный подвиг деятельного покаяния, поста и молитвы; подвиг реальных и посильных дел, совершаемых Христа ради и во имя любви к ближним. Это тихое, но твердое стояние в вере, которое требует много большего мужества, чем сиюминутное горячение и самые громкие подвиги и чудеса. Там, где бушуют страсти, нет места благодатному миру Христову.
        Обобщая слова древних отцов о подвижниках последнего времени, свт. Игнатий Брянчанинов пишет: "Те, которые по истине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей и не будут совершать посреди них знамений и чудес... Они пойдут путем делания, р а с т в о р е н н о г о с м и р е н и е м, и в Царствии Небесном окажутся большими отцов, прославившихся знамениями". Шествуя именно таким путем - путем делания, растворенного смирением, о. Серафим Вырицкий достиг высот подвижничества, уподобившись своим наставникам и небесным покровителям - преподобным Серафиму Саровскому и Варнаве Гефсиманскому.


Примечания :

1. Государственный архив Ярославской области, филиал в г. Рыбинске. ФФ - 419, Оп. 1. Д. 59, лл. 105-106.
2. Там же. Д. 68, лл. 238-239.
3. Справочная книга о лицах Санкт-Петербургского купечества и других званий, акционерных и паевых обществах и торговых домах. СПб. Издание 1892-93 гг., с. 453.
4. Очерк деятельности Общества для распространения коммерческих знаний в России с 1889 по 1899 годы с приложением списка членов Общества. СПб. 1899.
5. Справочная книга "Весь Петербург". Издание 1897 г. , столбец 2832.
6. Православный Санкт-Петербург. № 1. 1998.
7. Духовник Царской семьи святитель Феофан Полтавский. М. 1994. С. 22, 34-36.
8. РГИА. Алфавиты к Ф 796. Книга 40.
9. Ярославское благотворительное общество в Санкт-Петербурге. СПб. 1898. С. 2.
10. Отчет Ярославского благотворительного общества и список членов общества за 1908 год. СПб. 1909.
11. То же, за 1906 год. СПб. 1907.
12. Справочная книга о лицах Санкт-Петербургского купечества и других званий, акционерных и паевых обществах и торговых домах. СПб. Издание 1915 г., с. 166.
13. Справочная книга "Весь Петроград". Издание 1916 года, с. 1306.
14. Воспоминания монахини Вероники (Котляревской). Издание газеты "Русская жизнь". Сан-Франциско. 1955. C. 28.
15. РГИА. Фонд 815. Опись 14. Документ 103. Рапорты казначея о приходе и расходе денежных сумм с оправдательными документами за август 1920 года.
16. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 164. Журнал № 24. С. 29.
17. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 164. Журнал № 29. С. 54.
18. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 164. Журнал № 30. С. 67.
19. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 106. Переписка по личному составу Лавры. С. 11, 28.
20. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 109. С. 87, 100, 101 и т. д; Д. 110. С. 1, 20, 28 и т. д; Д. 240. С. 68, 74, 81 и т. д;
21. Трудовая книжка № 19/5979 насельника Александро-Невской Лавры Василия Николаевича Муравьева - инока Варнавы - иеродиакона Варнавы - иеромонаха Варнавы - иеросхимонаха Серафима (Муравьева).
22. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 240. С. 90.
23. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 111. Рапорты свечника Лавры о денежных суммах, поступивших в виде различных сборов (за свечи, масло, кружечный и тарелочный сборы различных назначений, пожертвования от частных благодетелей).
24. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 165. Журналы Духовного Собора Лавры.
25. РГИА. Ф. 815. Оп. 14. Д. 118, 119, 120, 122 и др.
26. Жизнеописание в Бозе почившего старца-утешителя отца Варнавы, основателя и строителя Иверско-Выксунского женского монастыря. Сергиев Посад. 1907.
27. Ответ архивного фонда УФСБ РФ по СПб и области и Информационного центра ГУВД об отсутствии материалов и сведений в отношении Муравьева Василия Николаевича и Муравьевой Ольги Ивановны. № 10/38-10 от 23 мая 1997 года.
28. Архив Санкт-Петербургской епархии. Личное дело протоиерея Алексия Кибардина. Л. 41, 42, 82.